Инквизитор

— Здесь жил один соли — друг сына мистера Бирка, — признался он лишь после настойчивых вопросов.

— У мистера Ходжа есть сын и дочь, не так ли? — продолжала допытываться Тори.

— Калем и Сильвия. — Говоря, Нгои снова издавал щелкающие звуки, которые Тори расценила как подтверждение. — Оба студенты университета. Сейчас они редко бывают на Стромви. Надеюсь, вам не покажется одиноко на моей планете, мисс Тори. Вы и мистер Бирк будете единственными соли на ферме Ходжа, а мистер Бирк часто путешествует, продавая свои продукты.

Тори улыбнулась, оценив заботу Нгои. Она не хотела объяснять, что стремится убежать от прошлого.

— Как вы умудряетесь щелкать и говорить одновременно?

— Щелчки издают внутренние челюсти. — Нгои открыл внешний рот, обнаружив сотни зубов, расположенных неровными рядами. Внутренние челюсти состояли из плоских зубов меньшего размера, обрамлявших проход к горлу. Нгои несколько раз щелкнул внутренними зубами, закрыл внешний рот и улыбнулся. — Если хотите, я постараюсь научить вас понимать щелкающую речь. Это принесет пользу на Стромви.

— Я с удовольствием поучилась бы, — согласилась Тори. В ней пробудилось нечто, почти полностью забытое. Только позже она поняла, что это надежда.

Тори провела значительную часть путешествия, запоминая простые последовательности щелчков. Она пыталась имитировать их ритм, но не могла повторить звучания, которые Нгои издавал при помощи различных секций челюстей. Тори поняла, что язык стромви куда сложнее, чем ей казалось вначале.

Попытки вызвать на разговор пилота-джиусетси были безуспешными. Тот слышал вызовы, но не отвечал ни на одно приветствие Тори, заставляя ее думать, понимает ли он вообще торговый язык — бэйсик Консорциума. Еще пилоту явно не нравился Нгои. Как-то стромви упомянул, что джиусетси — отставной солдат, знакомый с Бирком уже много спанов. У джиусетси было только две руки вместо трех, типичных для его вида, но Нгои не знал, результат это действия природы или несчастного случая.

— Он не останется на Стромви, — сообщил как-то Нгои, дав понять, что джиусетси не имеет для него большого значения.

Бирк Ходж продолжал озадачивать Тори. Выходя из своего убежища, он был с ней любезен и очарователен, но едва замечал Нгои. Тори видела его в компании джиусетси, но оба ни разу не обменялись ни единым словом в ее присутствии. Однажды она спросила у Бирка, можно ли ей почитать книги из ее каюты.

— А Нгои известно, что книги с фермы Ходжа были доставлены на корабль без моего разрешения? — сердито осведомился Бирк.

— Я уверена, что Нгои не стал бы нарушать ваши распоряжения, мистер Ходж, — быстро сказала Тори. Чтобы умиротворить Бирка, ей потребовался еще целый миллиспан настойчивых усилий.

Когда они наконец добрались до Стромви, Тори достигла той фазы сомнений, которая часто наступала вслед за ее импульсивными решениями. Она по-прежнему ничего не знала о Бирке Ходже и очень мало — о Стромви, а краткие описания Нгои не внушали особой бодрости. «Ты никогда ничему не научишься, Виктория», — думала она, когда корабль Ходжа приземлился в единственном порту планеты. Она прижала к руке инъектор для прививки и вздрогнула от ожога адаптатора.

Тори присоединилась к Бирку Ходжу в шлюзе. Нгои уже спустился. Джиусетси не стал высаживаться — ему предстояло доставить корабль в порт на соседней планете Деетари. Наружные двери открылись, наполнив камеру атмосферой Стромви, и Тори закашлялась, вдохнув вязкий удушливый запах смолы. Голова закружилась, и Бирк подхватил ее.

— Первая адаптация к Стромви — самая худшая, — заверил он. Соли редко болеют больше нескольких дней.

Тори попыталась ответить, но не смогла вымолвить ни слова. Она шагнула на платформу, которая опустила ее на поверхность. Стояла ночь. Порт был почти пуст. Тори последовала за Бирком Ходжем к серебристому судну на воздушной подушке, которое должно было доставить их на ферму. Предупреждения Нгои о своеобразной атмосфере его планеты казались теперь слишком мягкими.

Краткий перелет на ферму Ходжа не доставил Тори особой радости. Один раз она попыталась бросить взгляд на ночной пейзаж планеты, но светящиеся потоки внизу только усилили тошноту. Адаптатор оберегал ее от серьезных болезней, но Тори казалось, что она близка к смерти. Ей часто приходилось путешествовать, но никогда еще она не испытывала такой тяжелой реакции на изменение окружающей среды.

Когда Бирк Ходж посадил судно, в окна полился тусклый голубоватый свет. Тори рискнула выглянуть еще раз, но смогла разглядеть только полоску посадочной площадки и очертания ангара на темном фоне.

— Добро пожаловать в долину Нгенги, — щелкнул Нгои.

— Пожалуйста, не спрашивайте о моих впечатлениях — еще слишком рано, — пробормотала Тори, хотя завершение полета сразу улучшило ее состояние. Она смогла самостоятельно подняться с сиденья и спуститься по трапу, уступив посадочную платформу для тяжеловесного Нгои.