Инквизиция Cредневековья [Литрес]

«В 1529 году самого великого инквизитора Альфонсо де Манрике отправили в Севилью, где он провел большую часть оставшейся жизни в своем архиепископстве и умер в 1538 году в полном забвении. Затем выдвинули обвинения против ряда главных почитателей Эразма при дворе. В 1530 году Хуана де Вергара, секретаря Алонсо де Фонсеки, архиепископа Толедо, обвинили в лютеранстве. В июле 1533 года инквизиция возбудила против него дело. Матео Паскуаля, приверженца Эразма, инквизиция арестовала в июне 1533 года. В 1535 году схватили Алонсо де Вируэса, который выступал в поддержку Эразма на конференции, состоявшейся в 1527 году в Вальядолиде. Одного из друзей великого инквизитора Альфонсо де Манрике, Хуана дель Кастильо, сожгли заживо, за ним последовали еще четыре монаха. Завели и другие дела <…> Началась настоящая „охота на ведьм“. Большинство из этих людей сумели выжить после судов инквизиции, но их карьеры оказались разрушенными. Те, кто мог бежать, так и поступили. Вопрос о том, были они истинными протестантами или просто католиками, которых привлекали идеи Эразма, так и остался спорным, поскольку под прицелом оказались обе группы. Инквизиция, которая ранее приступила к работе с конверсос из движения алюмбрадос[273], теперь переключала внимание».[274]

Хуан Пардо де Тавера – шестой генеральный инквизитор

Хуан Пардо де Тавера родился в 1472 году в семье Ареса Пардо и Гийомар Таверы. Со стороны матери он был племянником Диего де Десы, который стал его покровителем и наставником. Он учился в университете Саламанки, получил степень бакалавра в 1500 году и лиценциата канонического права в 1505 году. Потом он стал ректором университета.

В 1531 году папа Климент VII (в миру – Джулио Медичи) сделал Хуана Пардо де Таверу кардиналом. Потом он был переведен в Толедо, где 27 апреля 1534 года стал архиепископом.

После смерти Изабеллы Португальской, супруги императора Карла V, тот назначил Хуана Пардо де Таверу регентом Кастилии в его отсутствие, и этот пост он занимал до 1541 года. А 10 июня 1539 года он был назначен генеральным инквизитором Испании, однако римский папа прислал подтвердительную буллу только год спустя.

В этот промежуток времени Верховный совет один занимался делами инквизиции, и отметить тут можно лишь указ императора, запрещавший инквизиторам Америки подвергать суду индейцев. Этот указ, без сомнения, был вызван жалобами, приходящими к Карлу из всех городов Америки, в которых был учрежден трибунал.

В следующем году явилась папская булла, и в то же время был учрежден орден иезуитов и последователи Игнасио де Лойолы прибыли в Испанию и Португалию. Инквизиторы начали завидовать таким соперникам.

Питер Пауль Рубенс. Игнасио де Лойола. 1600

Так как трибунал не желал сокращать число судебных процессов, Верховный совет решил предписать инквизиторам менее суровые меры, при которых уменьшилось бы количество жертв. По этой причине он отправил инструкцию к провинциальным трибуналам, в которой говорилось, что если обвиняемого решено предать светскому суду, как нераскаявшегося, а он вдруг обратится и продемонстрирует несомненное раскаяние, то такого не надо обрекать у светских судей на казнь. Напротив, такого надо допустить к примирению с церковью.

Впрочем, эта мера не распространялась на впавших в ересь вторично, для которых по-прежнему оставалась одна только милость – не быть сожженным живым, а лишиться жизни менее страшным способом.

При генеральном инквизиторе Хуане Пардо де Тавере трибунал также был основан в Риме – буллой от 1 апреля 1545 года. Папа дал там права генеральных инквизиторов многим кардиналам и некоторым доминиканцам. Такая новость внушила опасениe испанским инквизиторам, как бы у них не отняли первенства, и папа вынужден был оправдываться и прислал формальное объяснение, говоря, что он не думает делать никаких перемен в прежних постановлениях, что учреждение новых генеральных инквизиторов не уменьшит прав, которыми пользуются другиe инквизиторы. Но на практике получилось так, что испанские инквизиторы начали упорно отстаивать свои права, да с такой силой, что они неоднократно не исполняли папские указания, если находили их не соответствующими своим приговорам.

Без сомнения, испанские инквизиторы действовали бы иначе, если бы не имели уверенности, что, обращаясь к королю и его политике, они заставляют королевскую власть принимать участие в своих распоряжениях и противиться повелениям пап. И папы при отсутствии такой опоры, конечно, не замедлили бы обьявить их бунтовщиками и, лишив сана, низвели бы на уровень простых пасторов.