Иннокентий едет в деревню

Лиза повернулась ко мне и долго смотрела в глаза. Я ждал, что она поцелует меня. Но она встала.

– Сходи со мной до дома, – попросила она.

– Конечно.

Некоторое время мы шли молча.

– Где вы теперь воду берете? – спросил я, чтобы разрядить обстановку.

– Дядя Паша к соседу ходит. У него в колодце чистая.

– Это удобно.

Лизетт резко остановилась посреди дороги.

– Скоро думаешь ехать?

– Ехать?

– В город.

– В смысле, домой вернуться? – желание смешивалось во мне с жалостью. «Какое она написала красивое письмо, и как косноязычна сейчас». – Не знаю. Не думал об этом.

– А я думала.

Глаза Лизетт блестели. Я не мог поверить, что все это происходит.

Я подошел к ней и обнял. Она расплакалась.

– Сегодня я только и делаю, что всех утешаю, – заметил я.

– Я буду скучать. Ты знаешь?

– Тихо, – сказал я. – Все будет хорошо.

Теперь она смеялась.

– Хорошо? – переспросила она.

Оттолкнула меня.

– Не нужно со мной ходить.

Смотря ей вслед, я подумал об Алисе.

Они обе от меня уходили. Одна – потому что любила, другая – потому что нет.

3.1.5. О пьянстве как необходимости

Я вернулся в кабак и заказал водку.

– Опять будешь? – спросил бармен.

– Не твое дело.

Сергей поставил передо мной бутылку. В графин не перелил, рюмку не подал. Я глотнул из горла.

– Пьешь? – спросил дядя Паша, усаживаясь возле.

– Как вас много. Я один, а вас много. И все вы меня судите, – сказал я. – Не тебе меня судить!

– Не мне, – согласился он. – А ты меня судишь?

– Правда? – я рассмеялся. – После всего?

Хотел устыдить дядю Пашу, но совестно стало мне. Последний час я шокировал себя жестокостью. По отношению к Лизе, ее отчиму, Сергею я был несправедлив, понимал это, но сдержаться не мог.

– Если бы я не пил тогда, – сказал дядя Паша, – я бы утопился.

Помолчал немного и спросил:

– Как думаешь: было бы лучше, если бы я утопился?

Я поставил бутылку на стойку.

– Нет, – ответил я. – Лучше бы не было.

– Не буду я говорить, легче все одно не станет. Но хочется пожить. Понимаешь? Пожить спокойно.

Я хотел того же.

Вспомнил вес Лизетт на коленях. Молочный запах ее тела. Нежную кожу.

– Ты мне как внук, я Тоне обязан. И хочу, чтоб ты знал…

– Все в порядке, – оборвал я его. – Не надо. Не надо ничего объяснять.

Павел Никифорович смущенно улыбнулся. Он благодарно кивнул.

– Пошли, нечего сидеть. Дела надо делать!

– Какие? – спросил я.

– Важные! – рассмеялся дядя Паша.

Знал бы он, как в ту минуту был прав. Деревня ждала решения наболевших вопросов, и только я мог помочь.

3.2. Гниение

3.2.0. Витин подорожник

Чудик приложил к ожогу на локте подорожник. Он был в той же желтой шапочке, что и накануне.

– Давай.

Я взял бинт и помог ему наложить повязку.

– Кажется, мази есть, – сказал я. – Специальные. Называются: противоожоговые. Тебе ли не знать?

Он хмыкнул.

– Животных тоже подорожником лечишь?

Он снова хмыкнул, на этот раз громче.

– Чай хочешь? – спросил я, не зная, чем еще помочь.

Чудик улыбнулся.

– Странный ты стал, – сказал он. – Того и гляди, корову заведешь.

– Витя!

В дверь постучали и на пороге показался сосед Чудика.

– Здорово!

Мы пожали друг другу руки.

– Коза захворала. Поди, посмотри.

Чудик кивнул и пошел на вызов.

«Вот и славно, работа отвлекает», – подумал я, перехватывая взгляд соседа. Видимо, он то же думал: не знаю, хворала ли коза, но с того момента, как умерла Рати, животные поселка Солнечный были подвержены самым разнообразным заболеваниям.

3.2.1. Хороший вопрос

У поворота к деревне Шахматная стояла Лиза. Она увидела меня и потупила взгляд.

– Добрый день, – улыбнулся я.

– Добрый.

Она была бледной, теребила пальцами пояс от платья.

– Сегодня замечательная погода, правда?

Солнце светило, но жарко не было.

– Я тебя обидела?

– Когда?

– Вчера.

– Я не заметил.

Она с сомнением склонила голову набок.

– Врешь?

Я представил, как касаюсь ее губ своими.

– Не вру, – ответил я. – Ты кого-то ждешь?

– Нет, – сказала Лиза. – Пошли.

Она развернулась и почти побежала.

– Стой! – я схватил ее за руку и притянул к себе.

Она смотрела на меня и улыбалась. Сжимала мои пальцы своими.

Загудел садовый трактор. Мы расцепили руки. Мимо проехал Зиновий Аркадьевич, скользнув по нам саркастическим взглядом.

– Пошли? – повторила Лизетт.

Пока я раздумывал, как снова поймать ее в объятья, девушка взяла инициативу в разговоре.

– Яблоки собираешь?

– Яблоки?

– В саду, – уточнила она. – Собираешь яблоки?

– Собираю, – солгал я.

– Молодец, – похвалила она. – Я приду, варенье варить.

– У меня мало яблок.

Прошлый разговор о бабушкиных яблонях закончился тем, что Лиза обнаружила обман. В тот раз я не ухаживал за деревьями, в этот – за плодами. Я с ужасом понял, что не знаю, где лежит палка с пластмассовой чашкой на конце, с помощью которой достают яблоки с верхушек деревьев.

– Хм. А что…

– Знаешь, – перебил я ее. – Они цвели плохо. А потом град, ветер. Наверное, не повезло.

Когда мы дошли до калитки Лизетт, она тихо сказала:

– Я не хотела тебя обижать. Тогда.

– Все нормально.

– Хорошо.

Она скрылась в доме, а я поспешил в свой сад.

3.2.2. Попытка бегства