Инноминаты: Медный кубок

Пол под ногами Фаанга задрожал. Заскрипела мебель, затрещали стены, загудел ветер. Воздух наполнился множеством сладких ароматов. В них угадывались молочные нотки, немного корицы, ванили и что-то ещё.

Не прошло и часа, как зал преобразился. Барная стойка и танцпол всё ещё оставались, на своих местах. Чего нельзя сказать о ретро-ресторанчике. Вместо него, как грибы после дождя, полезли цветные чудаковатые столы, кресла, диваны. Из темноты проступили песочного цвета стены. Они походили на печенье, присыпанное кунжутными семечками. В круглых, как иллюминаторы, окнах пылал огонь. Создавалось ощущение, будто за ними бушует неистовый пожар.

– Пряничный домик?! – взвыл Арей Фаанг и в приступе досады вцепился руками в своё лицо. Он легко содрал его, словно маску. Оскалившийся череп с налипшими мясными ошмётками мог бы напугать даже бывалого фаната хоррора. Но таким облик Фаанга оставался недолго. Прежнее лицо восстановилось в тот момент, когда с потолка начали расти разноцветные сосульки. И тут же облачко снежинок закружилось вокруг них, даже не пытаясь упасть вниз.

Инноминат стоял в центре зала с опущенной головой и ждал ответа своего временного хозяина. Иней выбелил его волосы. Атласный наряд остался почти без изменений. Разве что сверху его прикрывало серебристое кружево, напоминающее морозный узор на окнах.

При всём при этом Арея Фаанга никак не отпускала мысль о сладком десерте. Воздушные пирожные, многоярусные торты-мороженное и прочие кондитерские изыски завертелись в его мозгу назойливым роем насекомых.

Впадая в транс, Арей Фаанг забормотал бессмысленные слова. Просто слоги, обрывки слов, сочетание разных звуков…

Он никогда намеренно не подбирал имена инноминатам. Его разум так же, как и это место, откликнулся на ещё одного жильца. Потерявшаяся в замирье сущность вливалась в душу Фаанга новым потоком жизни. Холод и жар лихорадкой промчались по его телу, оставив на языке приторно-сладкий след. Перед глазами опять встал тёмный силуэт. Откликом на его внезапное появление стала острая боль. Тут же голову сдавило как тисками. Суставы стало выкручивать в каком-то жутком припадке.

Арей Фаанг больше не понимал, где находится и что с ним происходит…

Заметка сахарной девы…

«…Не знаю, откуда у меня взялась такая привычка. Возможно, в детстве я очень любила делать пометки на полях. Не помню.

Сначала я лишь записывала рецепты, которые готовила для знакомых и друзей. Но в последнее время стала замечать, что вписываю свои мимолётные размышления между строк с ингредиентами. Да и попросту на полях черновиков, чья учесть – лететь в мусорное ведро.

Жаль, что многое из того, что мне приходит в голову, — всего-навсего глупые фантазии, которым не суждено никогда сбыться. Наверное, я сильно провинилась в прошлом, раз судьба так сурова ко мне.

Я обожаю выпекать сладости, экспериментировать над классическими рецептами известных десертов. Бланманже, маршмеллоу, семифредо, канноли, парфе, сабайон, профитроли, крокембуш, панакота и крохотные моти-мороженки. Эти сласти — лишь малая доля десертов, которые я с превеликим удовольствием готовлю. Вот только наесться ими, не испытывая горького привкуса страха, я не могу. Тому виной сахарный диабет первого типа.

Как инсулинозависимый человек, я не чувствую себя в праве строить счастливое будущее в семье с любимым мужем и детьми. У меня есть настоящее, и только оно. Всё остальное – бесполезные мечты.

А сласти мои — просто игра… игра в поддавки с пока ещё неоголодавшей смертью…»

Семён Семёнович отложил перепачканный листок. Его занёс ему криминалист Генка, как говорится, по дружбе. Так уж сложилось, что набросок женщины из Фаанговой обители совпал с фотографией жены одного бизнесмена средней руки. Она погибла в автокатастрофе. Вылетела с дороги прямиком в кювет.