Инодин - В тени сгоревшего кипариса

Капитан сидя выслушал доклад своего самого старого командира взвода, бросил окурок в стоящую в центре огороженной деревянными скамейками площадки снарядную гильзу.

— Всё никак не уймёшься?

— Не понял вопроса, товарищ капитан!

— Ты зачем людям неделю спать не даёшь? Мне доложили, я не поверил. Сам решил посмотреть.

— Проводил занятие по приведению в порядок формы одежды, товарищ капитан. На вечерней поверке рядовой Чумак стоял с пуговицей, болтавшейся на одной нитке. На замечание отреагировал неправильно, и я как командир взвода принял решение о проведении занятия.

— Ночью?

— Днём по расписанию взвод будет находиться в разных местах, товарищ капитан, а после обеда заступает в наряд!

Комбат выматерился и попытался взглянуть в лицо подчинённому. Не вышло – слишком мало света давала тусклая лампочка, болтавшаяся на столбе под жестяным конусом.

— Ты понимаешь, что они тебя ненавидят?

— Я требую от них точного исполнения уставов, товарищ капитан. Выполняю свой служебный долг!

Комбат задумался. Неприятный подчинённый и в самом деле ни разу не нарушил требования Устава. Формально. Но иметь такого командира в батальоне ему не хотелось. И способ избавиться от него был.

— Лейтенант, роту получить хочешь?

Из роты можно сделать неплохой инструмент — решил Клитин. Бойцы молодые, неиспорченные, исполнительность на высоте, форма одежды в порядке. Жаль, индивидуальная маркировка предметов формы и снаряжения запрещена приказом.

— К машинам!

Пришло время проверить подготовку техники.

На карте разложены: циркуль-измеритель, целлулоидная линейка и красно-синий карандаш «Тактика». Чёртовы греки, не могли кириллицу выучить или на латинские буквы перейти. Попробуй составить маршрут, если все надписи на карте исполнены нечитаемыми крючками. Переводчик простым карандашом подписал названия сёл и городов по основному маршруту, а если маршрут придётся менять? Ладно, один хрен московский мамлей хвостом таскается за комбатом, будет надо — ещё раз подпишет.

Майор Барышев, на свою голову, первым прибыл в штаб Одесского военного округа и немедленно был назначен командиром танкового батальона, с корабля на бал угодившего на греческую войну. Две недели на всё про всё, из них четыре дня занял морской переход. Остальным будет легче, следующий конвой через неделю, успеют больше.

Майор, мужчина не глупый, давно смекнул, что предписание на убытие к новому месту службы получил в тот же день, в который Муссолини приказал бомбить Грецию. Тогда здесь, в Салониках, попал под фашистские бомбы линейный крейсер «Фрунзе» – гордость советского народа, прославившийся ещё в Испанскую. Инцидент дал советскому руководству повод оказать помощь в отражении агрессии. Значит, ждали этого в Кремле, раз начали людей собирать заранее. Понимал Барышев много, а говорил мало, может, поэтому и оказался на войне, сразу после лечения в госпитале и санатория.

Батальон набран с бору по сосенке из четырёх округов, взводные и командиры экипажей все, как один, последнего выпуска, комсомольцы-добровольцы, зелень необмятая, половина рядового состава больше времени в частях провела, чем они. Всего времени на слаживание – пока до фронта доберутся. Зато с ротными повезло — два ветерана, битые-стреляные, орденоносцы, опять же. Тому комбригу, который Фунтикова от сердца оторвал, майор и вовсе цистерну водки должен — иметь в батальоне ветерана, который два года дрался с итальянцами, да ещё в горах, Барышев и мечтать не мог. С Котовским комбат немного знаком — на соседних участках о линию Маннергейма бились. Клитин немного непонятен — слишком долго во взводных командирах ходил, но характеристика с последнего места службы хорошая, и технику лейтенант знает.

С матчастью проблем быть не должно — техника прибыла в Одессу с заводов, после капитального ремонта – кроме самоходок, эти и вовсе новенькие. Тоже, между прочим, до инцидента с «Фрунзе». С техникой ожидали личный состав представители АБТУ и заводские специалисты, был даже один американец. Некоторые прибыли с батальоном в Салоники. Дураку ясно — будут проверять модифицированные танки в боевой обстановке. Заодно помогут с ремонтом, не всё им сидеть по летучкам с протокольными мордами. Майор сложил карту в планшет и выбрался из-под навеса.

— Прорвёмся, боец, — сообщил он сидящему у телефона связисту и направился к ожидающему его автомобильчику. Впервые в жизни из штаба за ним прислали таксомотор.

Треск мотоциклетного мотора ранним утром мёртвого на ноги поставит, но во временном военном городке спящих давно нет — личный состав заканчивает мыть котелки. Мотоциклистов накормили в первую очередь, они рванули по маршруту – смотреть состояние дорожного полотна, мостов и выбирать места для привалов. За мотоциклистами снялось тыловое хозяйство – до фронта далеко, машины по холодку доберутся до места обеденного привала, к приходу колонны обед будет готов, умывальники оборудованы. Когда габаритные огни грузовиков с кухнями исчезли за холмом, заревели, прогреваясь, танковые моторы.