Иное состояние (СИ)

У меня прекрасная библиотека, бывают дни, когда я читаю не отрываясь, а снаружи, вне дома, вне моей до упоения обжитой комнатушки, мне делать определенно нечего. Ей-богу, зачем, спрашивается, и умирать-то, когда вот так оно все? Я встаю не рано и не поздно, пью кофе, и мне даже думать о разных вещах не надо, тем более задаваться разными вопросами, а уже само все необходимое есть в моей голове и в моей душе. Сяду у окна, почитаю книжку, а если почему-либо читать не захочется, полегоньку обдумаю прочитанное вчера. Я не создаю понятия о той или иной книге, ведь его можно получить и не читая, например, из вторых или даже третьих рук, а порой достаточно и одного взгляда на обложку; к тому же понятия, как заблаговременные, так и принимающие со временем готовый вид, не нужны мне еще по той причине, что я в своих читательских процедурах ни перед кем не отчитываюсь. Там уж, в процессе, как придется, т. е. быстро или медленно, запоем или вяловато, да, это уж как Бог на душу положит, - но я именно овладеваю книгой, я чувствую ее и впитываю, а по ходу дела у меня возникают разного рода соображения, являются мысли, сопутствующие автору или противоречащие ему. Я называю это постижением, а оно и есть жизнь; у каждого свой способ постижения, следовательно, и собственный способ жить. И поскольку при моем способе чувства отчетливо и непреложно предшествуют мысли, на мне не лежит обязанность раздавать и навешивать ярлыки понятий. У меня никогда не бывает твердого мнения, понравилось мне прочитанное или нет, я совершенно не испытываю ответственности за то, чтобы как-то ориентироваться в литературных течениях, навязывать авторам некие установки и идеалы, высчитывать, какое место та или иная книга занимает в литературном процессе и насколько далеко от Гомера ушел ее творец. Не спрашивайте меня о подобных вещах. Что мне Гекуба! Змеиной мордочкой своего постижения я тычусь в хвост бесконечности, не помня толком, когда успел его приметить, и мне с головой хватает надежды, что рациональное зерно, несуетно вложенное в мой способ существования, обеспечивает мне достойное прозябание в твердях вечности.