Читаем Иное утро полностью

– Всякому предмету нужен свой смысл, своя идея. Ты видишь яблоко и оно для тебя яблоко потому что в твоей голове оно не может быть ничем другим. Мир являл собой смысл для самого себя. Сейчас же смысл пропадает, – Макс сделал еще затяжку. – Прости если сложно выражаюсь. После тридцати лет за гранью начинаешь путать слова, – Макс выдохнул дым. – Человеку нужен человек. И человеку нужен смысл быть человеком. Виктор сказал что вина главный катализатор превращения в монстра, но это правда лишь отчасти. Томас Смит винил себя за свою порушенную жизнь, за несбывшиеся мечты самого себя и своих родителей, но так же он и потерял всякий смысл жить и быть человеком в мире который рухнул. Люди сейчас повсеместно превращаются в монстров потому-что теряют надежду в лучшее будущее. И люди, твои соседи, тут только еще люди потому-что мы тут и даем им хоть какую-то иллюзию “нормальной” жизни. А эта книга мое доказательство тому что скоро пропадет и весь наш мир в серости этих старых страниц.

– Но разве это не доказательство отчаяния?

– А почему оно должно им быть?

– А мы тут при чем? Я же… – в сердце Тимии зародился страх. – Я же вообще ничего не могу сделать. Мы ведь тоже просто люди с Арфо. Он обычный уличный художник живущий в Одиннадцатом загашнике, а я дура мечтающая только найти хороший фильм на вечер. Мы… мы никто.

Макс выпустил последнее облачко дыма изо рта и потушил сигарету о пачку, окурок убрал в нее же.

– Вы больше чем “никто”. Вы более не люди. Были ими, но уже – нет.

– Что ты имеешь ввиду? Я человек. Я создана из крови и плоти. Я…

– А я вот всю свою жизнь хотел стать зверем и ни о чем не думать. Но мог думать об этом только будучи человеком. Нет, Тим, вы более не люди, в общем нынче понимании, и не можете думать как люди. Я, к слову, тоже больше не человек. И все дело в том что мы были выбраны.

– Кем? – взорвалась Тимия. – Кем, Макс, кем? Им? Тем? Кем? И только попробуй сказать Богом. Только попробуй, Макс, и я тебя убью прямо тут.

Макс только улыбнулся.

– Случайностью. Но разве она не бог? Вы просто… просто были выбраны. Мы просто были выбраны на те роли на которых мы сейчас есть.

– Роли? О чем ты говоришь?

– О том что твоя роль сопроводить Арфо в Цитадель, а его – стать смыслом, – Макс подождал реакции Тимии. Ее, как и предполагалось, не было. Тимия стояла как вкопанная пытаясь понять и сложить воедино все что ей сказали. – А моя роль заключается в том чтобы вам в этом помочь. Солдаты – массовка, а весь этот мир – постановка.

– В постановке имеется смысл, Макс. В постановке нет случайности и все предопределено.

– Нет. Не все. Ведь и там есть место импровизации, верно? Но я понимаю о чем ты. Это не ваша судьба, но вы ею должны стать.

– Откуда ты это знаешь?

– Из моря. Прости. Тебе будет понятней термин “Ноосфера”, или река Тунсцентса – прошлого смысла жизни. Я более тридцати лет провел в серости. И вы сами замечали за собой то чего не должны были замечать. Сейчас же серость и река разлились и образовали Море. А море образовывает Их. “Они” это люди в этом мире. “Они” это те кто еще жив и верит в лучшее. А вот “мы” – в нем тонем. Арфо должен стать их берегами, должен ста…

– Новым богом?

Макс вздохнул и в воздух вылетел почти-что не заметное облачко задержавшегося дыма.

– Если тебе привычней этот термин.

Ч3.

Арфо давно потерял свой свет надежды в одного “нужного” человека. Когда-то им была мама, потом стали редкие друзья, еще позже – Таня. Но все они давно исчезли позабыв свою цель. И он тоже. Арфо дожил до двадцати лет так и не поняв чего же он хочет от жизни когда его забросило в самое пекло этой жизни. Случайно он оказался тем кто должен защищать почти-что незнакомую девушку, а его надеждой, его светом, должен был стать пистолет.

Оружие было тяжелым не оттого что весило много, но потому-что из него приходилось стрелять. Оно было тяжелым и от того что оно было создано убивать.

Первый выстрел в мишень был мимо. Второй и третий – тоже. Пистолет не хотел слушаться Арфо, а он сам не хотел слушать тошнотворный звук выстрела. Оружие это другое, это не то что кулаки, и выстрел из него – не простая уличная драка “за честь”.

Чести больше не было, была только цель защитить Тимию. И все. От кого, когда и зачем? Ему не сказали, но он и сам начинал потихоньку понимать.

Цитадель. Но что это такое? И почему когда он ее видел то в его голове единственной мыслью было – бегство? И что она погубит все.

Только вот “всего” уже нет. Запахи от березы как от застоявшейся воды, солнце садиться на востоке, а ветер шепчет слова которых не должно быть.

Арфо держал пистолет и думал каково сейчас Тане? Как там Вадим? Что с Кучерявым и Кабаном с Джульеттой? Он так давно с ними не виделся…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Что такое литература?
Что такое литература?

«Критики — это в большинстве случаев неудачники, которые однажды, подойдя к порогу отчаяния, нашли себе скромное тихое местечко кладбищенских сторожей. Один Бог ведает, так ли уж покойно на кладбищах, но в книгохранилищах ничуть не веселее. Кругом сплошь мертвецы: в жизни они только и делали, что писали, грехи всякого живущего с них давно смыты, да и жизни их известны по книгам, написанным о них другими мертвецами... Смущающие возмутители тишины исчезли, от них сохранились лишь гробики, расставленные по полкам вдоль стен, словно урны в колумбарии. Сам критик живет скверно, жена не воздает ему должного, сыновья неблагодарны, на исходе месяца сводить концы с концами трудно. Но у него всегда есть возможность удалиться в библиотеку, взять с полки и открыть книгу, источающую легкую затхлость погреба».[…]Очевидный парадокс самочувствия Сартра-критика, неприязненно развенчивавшего вроде бы то самое дело, к которому он постоянно возвращался и где всегда ощущал себя в собственной естественной стихии, прояснить несложно. Достаточно иметь в виду, что почти все выступления Сартра на этом поприще были откровенным вызовом преобладающим веяниям, самому укладу французской критики нашего столетия и ее почтенным блюстителям. Безупречно владея самыми изощренными тонкостями из накопленной ими культуры проникновения в словесную ткань, он вместе с тем смолоду еще очень многое умел сверх того. И вдобавок дерзко посягал на устои этой культуры, настаивал на ее обновлении сверху донизу.Самарий Великовский. «Сартр — литературный критик»

Жан-Поль Сартр

Критика / Документальное