Читаем Иное утро полностью

Кажется это было месяц назад, для него – месяц назад, для них уже наверное прошло больше полугода. Джульетта позвонила и пригласила на очередную попойку у Кучи, они знали как ему плохо после расставания и решили вот так взбодрить, но он отказался. Писали ему, а он игнорировал. Только больше и больше загоняя себя в пучину собственной грусти. Забавно, тогда он не принимал и слова и мысли о том что он грустит, и что ему нужна помощь. Просто сидел дома и пытался рисовать. Те дни которые, даже в воспоминаниях, представляют собой черную, густую массу. Хотя вспоминать там нечего. Он пытался рисовать, пытался как-то развеяться и забыться, но получалось только сидеть и пялить в экран телефона. Там нечего запоминать потому-что там ничего и было. А могло быть если бы он тогда согласился поехать с ними… А куда? Куда они хотели его пригласить? Вроде то была дача снятая на неделю для знатной попойки кем-то из общих знакомых. Неделю он мог забыться в пьяном угаре, но решил забыться в собственной грусти. Хотя и пьяный угар тоже мог бы обернуться плохо. Точно! Вот почему он отказался. Единственно верная мысль пришедшая в его пустую голову за эти годы и остановила его. Алкоголь не помог бы ему избавиться от грусти, а только бы усугубил настоящую.

Но помог бы не жалеть сейчас что он так и не увидел своих друзей тогда. А что сейчас? Сейчас они где-то в бункерах под землей, как сказал Пророк и подтвердил Виктор. Живы, здоровы, хоть и в не очень хороших условиях жизни.

– Тебе стоит перестать думать, – сказал Август оперевшийся сзади о косяк проема и наблюдавший за промахами Арфо.

– Немогу.

– Твои мысли мешают не только тебе, но и всем нам.

– Что? – Арфо обернулся и снял защитные очки с наушниками.

– Твои друзья в целости и безопасности, а вот ты – нет. Учись стрелять или погибнешь в новом мире.

– Ты какой-то болтливый для солдата, – сказал Арфо и вернулся к своей тренировке.

Новый выстрел, новый промах. Прошел целый час как он тратил тут боеприпасы и небыло абсолютно никакого результата. Мишень стояла ровно и неподвижно, но без единого на себе пятнышка даже по бокам.

– Почему?! Почему я не попадаю? – взорвался наконец Арфо и бросил наушники о землю. – Я же все делаю как ты мне говорил.

– Ладно, повторю, – Август вальяжно отдернулся от балки. – Ты думаешь и твои мысли мешают тебе.

– Я не понимаю.

– Расслабся. Держи ствол прямо. Не смотри на прицел – смотри на цель. И…

– Зачем мне защищать Тимию, ты знаешь?

– Он? Нет, не знает, – ответил стоявший в углу и почти забытый Виктор что сейчас был занят какими-то подсчетами неумело тыкая в экран планшета. – Знаю я. Но тебе пока знать нельзя.

Арфо опустил пистолет.

– Тогда я ничего не буду делать. Судя по тому что мне и по ногам не выстрелили когда я вас держал за шкирку – я вам нужен, верно?

– Верно, – ответил Виктор не отрываясь от работы.

– И я вам нужен целый?

– Тоже верно.

– Тогда говорите что я должен сделать! – Арфо наставил ствол на доктора.

Август тотчас быстрым движением вытащил свой, но так же быстро опустил. Арфо был прав.

Виктор же лениво поднял глаза из-за золотых оправ очков.

– Ты должен учиться и не думать, – сказал он.

– Мне так два года жизни с шестнадцати до восемнадцати говорили пока я не отчислился.

– И почему ты отчислился?

– Что? Я тут задаю вопросы. – Арфо поводил в воздухе стволом аки какой-то заправский грабитель. – Отвечай.

– Отвечать? Хорошо, отвечу, – Виктор отложил планшет в сторону и облокотился на стол с вооружением. – Тебя можно вырубить за секунду с помощью ошейника. И я бы это сейчас сделал, но давай поговорим раз ты этого хочешь.

– Что?

– Штука у тебя на шее, – Виктор в знак подтверждения своих слов подергал свой, – вот эта.

– Хватит издеваться! Я тебя сейчас застрелю.

– Ты посмотри как много раз…

– В этот раз я попаду.

– Зачем? Зачем тебе меня убивать и зачем тебе знать цель своей тренировки? Да и проста она, эта цель. Тебе же сказали – защищай Тимию в сером мире. От монстров. Как тогда с молотовым. Вот и все. Ты и так это понимаешь.

– А зачем?

– А зачем хоть что-то? Прости если я сейчас уйду в размышления, но у меня специализация такая. Давай подумаем зачем же нам возвращать мир в его целостность, Арфо? Дай подумать…

– Хватит. Говори пря… – Арфо настолько преисполнился гневом к сложившийся ситуации что совсем не заметил исчезновения из поля зрения Августа и тот зайдя сзади быстро обезоружил никчемного стрелка, положил на землю и заломал сзади руки. – Пусти! Я вам..

– Ты нам нужен. Верно. Но и я нужен вам тоже, – сказал Виктор уже вернувшись к своему планшету. – Все что требовалось от вас, молодой человек, так это научится стрелять в мишени.

– И убивать людей? – прохрипел Арфо. – Никогда!

– Август, отпусти его.

Солдат исполнил приказ беспрекословно и без вопросов, но Арфо продолжал лежать на полу обессиленный.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Что такое литература?
Что такое литература?

«Критики — это в большинстве случаев неудачники, которые однажды, подойдя к порогу отчаяния, нашли себе скромное тихое местечко кладбищенских сторожей. Один Бог ведает, так ли уж покойно на кладбищах, но в книгохранилищах ничуть не веселее. Кругом сплошь мертвецы: в жизни они только и делали, что писали, грехи всякого живущего с них давно смыты, да и жизни их известны по книгам, написанным о них другими мертвецами... Смущающие возмутители тишины исчезли, от них сохранились лишь гробики, расставленные по полкам вдоль стен, словно урны в колумбарии. Сам критик живет скверно, жена не воздает ему должного, сыновья неблагодарны, на исходе месяца сводить концы с концами трудно. Но у него всегда есть возможность удалиться в библиотеку, взять с полки и открыть книгу, источающую легкую затхлость погреба».[…]Очевидный парадокс самочувствия Сартра-критика, неприязненно развенчивавшего вроде бы то самое дело, к которому он постоянно возвращался и где всегда ощущал себя в собственной естественной стихии, прояснить несложно. Достаточно иметь в виду, что почти все выступления Сартра на этом поприще были откровенным вызовом преобладающим веяниям, самому укладу французской критики нашего столетия и ее почтенным блюстителям. Безупречно владея самыми изощренными тонкостями из накопленной ими культуры проникновения в словесную ткань, он вместе с тем смолоду еще очень многое умел сверх того. И вдобавок дерзко посягал на устои этой культуры, настаивал на ее обновлении сверху донизу.Самарий Великовский. «Сартр — литературный критик»

Жан-Поль Сартр

Критика / Документальное