Иногда и дилетанта полезно выслушать

То же самое – ни о каком третьем знать не знает и ведать не ведает. Как и о том, откуда появились адреса и фамилии местных наркоманов на фотографии красотки из журнала, что висела на стене его убежища на железнодорожном разъезде. От журналов и фотографий из них не отказался – он привез, он и на стенку прикнопил. А нашел в Мирном возле пивбара – оставил кто-то, наверное случайно, по забывчивости. Пришлось и Сычева еще раз отправить в камеру подумать. Самому же не мешало перекусить, и пока восстанавливал силы, по его просьбе фотограф, предупрежденный еще утром, сделал полароидом по одной фотографии каждого из задерженных.

После обеда, с этими Фотографиями, на милицейском Уазике Михаил начал объезжать места работы лиц, фамилии которых были на странице из журнала, конфискованного опером на железнодорожном разъезде. Половина непонятно где болталась и найдена не была, но с пятью поговорить удалось. Вопросы задавал стандартные: на фотках Сычева и Коваленко предлагал показать, кто из них продавал «травку» ранней весной. В случае отказа от исполнения гражданского долга, обещал немедленно устроить в квартирах досмотр, и если ненароком что-то там найдется – мало не покажется. И тут же разъяснил: знает, что «травку» они получали от одного из двоих на фотках, и им нужно показать от кого конкретно, что бы с другого, невиновного, все обвинения снять.

Три человека отнекались – наверное по месту жительства в данный момент ничего предосудительного вроде «травки» не имелось. У двоих что-то наверное было, и никакого досмотра жилищ они в данный момент не хотели. Поэтому вспомнили, что «травку» весной им продал тот, кто на фотке Геннадий Сычев.

Следующий вопрос Михаила был понятным: как это Сычев вышел на покупателей, если в Мирном не жил, а их самих раньше никогда не видел? Любители «покурить» пожали плечами – этого они не знают, но Сычев сам к ним подошел вечером на танцплощадке, и предложил товар.

Теперь Михаил поверил окончательно, что некто третий, предполагаемый информатор из Мирного, существует реально. Он и показывал Сычеву, к кому тот должен подойти с предложением «травки». Поэтому вопрос следующий напрашивался сам собой: а с кем Сычев был на танцплощадке, кто рядом или вокруг него крутился?

Вспомнить такое было сложновато, на танцах смотрят в основном на девушек, а не каких-то мужиков. Но два-три раза Сычев с парнями разго-варивал – это они заметили. Назвали две фамилии своих сверстников, и одну кликуху – «мешок», принадлежащую известному в милиции тунеядцу, с наклонностями можно сказать полукриминальными, или близкими к криминальным.

Сверстники Михаила не заинтересовали – оказались такими же любителями «травки», как в данный момент опрашиваемые. И даже из того же списка, на фотке красавицы из журнала. «Мешок» – дело другое. К нему Михаил подбирался давно, приглядывался и полагал, что ко многим криминальным событиям в Мирном имеет отношение. В том числе и к появлению в городке «травки», но до сегодняшнего дня фактов по криминальным деяниям на «мешка» – он же Семен Михайлович Левицкий – не имелось.Сейчас появилась маленькая зацепка, фактик косвенный – реальная беседа «мешка» с Геннадием Сычевым .

Михаил тут же вернулся в милицию, и после обсуждения вопроса с майором Симоновым, было решено место проживания гражданина Левицкого, двадцати шести лет, и его матери, посетить. С понятыми, чтобы провести не обыск, а только досмотр, при их участии. Что немедленно было сделано.

Сам Левицкий в квартире не нашелся, а его мать, зная о характере занятий сына, появлению милиции не очень удивилась. И спокойно подпустила гостей к ножной швейной машинке немецкого производства, а после просьбы Михаила,из чрева машинки достала пакет со всякими-разными пуговицами, которых оказалось штук двести, если не больше.

Михаил попросил газету, расстелил ее на полу, уже на нее содержимое пакета высыпал. И на глазах понятых, крайне удивленной его действиями матери Семена Левицкого, с торжественной улыбкой выбрал из кучи шесть красивых пуговиц, на двух из которых болтались кусочки изделия, к которому они были когда-то пришиты.

Дальше события развивались по двум направлениям. Майор Симонов с понятыми остался в квартире для составления соответствующего протокола, а Михаил на Уазике рванул к пивбару, где, как он предполагал, Семен Левицкий, он же «мешок», услаждался пивом. Через пять минут тот был доставлен в милицию и помещен в надлежащее место.

На этом второй этап дознания Михаил посчитал удачно законченным – все три фигуранта по делу о незаконном хранении, перемещении и торговле «травкой» находились в достойном их деятельности месте – под замком. Теперь можно приступить к главному: кто и почему организовал в партии убийство вначале горного мастера Славы, позже – буровика Мацурина; кто совершил эти убийства, и кто в них участвовал как сообщник. Но это уже завтра – что-то сделать сегодня сил у Михаила не оставалась. Да и время пошло на девятый час вечера.