Иногда Карлсоны возвращаются

– Ира!!! – безнадежно закричал ей вслед Турецкий.

Но Ирина, поспешно цокая каблуками, уже растворилось в душном пространстве заполненного летним солнцем двора. Вместо нее в дверях вырисовывался невысокий сухощавый человек в бейсболке…

Дело Степана Кулакова. Славные девяностые…

Все начиналось с дружбы.

И какая же замечательная была дружба между Игорем Кулаковым и Андреем Мащенко! Так, наверное, способны дружить только в юности, когда сердце еще не покрылось защитной коркой, когда легко делятся самым сокровенным… Они отлично дополняли друг друга. Игорь – пробивной, напористый, берущий скорее не умом, а упорством. Андрей – эрудированный и остроумный, любимец женщин, душа компании. В институте вместе шли на экзамены и зачеты, стараясь помочь друг другу подсказками и шпаргалками. У каждого было свое амплуа, позволявшее хорошо учиться: Игорь брал настойчивостью и усидчивостью, Андрей мог заговорить и обаять любого преподавателя. Он вообще-то был скорее гуманитарий, чем технарь, любил работать с людьми, а не с цифрами. Игорь иногда не понимал, каким ветром его занесло в экономический: с его-то общительностью и способностью проникать куда угодно мог бы стать журналистом. Или педагогом – он отлично справлялся с младшими братом и сестрой, а в школьные годы с удовольствием был вожатым: малявки за ним хвостиком бегали! Или даже актером: мужественное лицо брюнета со светло-серыми глазами не портил даже шрам на подбородке, полученный давным-давно, когда Андрюшка с другими мальчишками нырял в Волгу… То, что всем этим заманчивым профессиям Мащенко предпочел скучную цифирь, свидетельствовало о его умении прогнозировать будущее. Приближалось время, когда человек с экономическим образованием будет на коне.

Став молодыми экономистами, Андрей и Игорь тоже решили пробиваться по жизни вдвоем. Вялое функционирование в какой-нибудь государственной богадельне за гроши, способные прокормить лишь нетребовательную старушку, их не устраивало. Время стояло перестроечное, и хотя до полной свободы и дикого капиталистического рынка оставалось еще года три, кооперативы – эти ростки частного предпринимательства – уже разрешили. Родители Игоря и Андрея, люди стопроцентно советские, привыкшие существовать от зарплаты до зарплаты и радоваться повышению аванса на два рубля, отговаривали: деньги деньгами, а как бы не сломить шею? Но друзья, презрев скучные родительские премудрости, смело взяли в аренду часть предприятия, куда их направили по распределению… Дело двинулось успешно. К моменту распада Советского Союза Кулаков и Мащенко, несмотря на молодость, считались видными в городе людьми. Фирма, получившая название «Нейтрон», становилась весьма влиятельной. Планка ставилась высоко: добиться общероссийского значения, открыть филиалы в других городах области! Людей требовалось все больше…

И людей требовалось все меньше.

Здесь нет никакого противоречия: на низовом уровне фирма нуждалась в притоке персонала. Но в руководстве двоим начальникам становилось тесно. Игорь и Андрей расходились во взглядах на стратегию и тактику продвижения в рынок, на отношения с поставщиками и заказчиками. Частенько ругались до хрипоты, что раньше им показалось бы немыслимым… Расхождение в служебных взглядах повело к охлаждению дружбы. Андрей как бы впервые взглянул на Игоря со стороны и заметил, что тот твердолоб, не слишком умен и не умеет признавать свои ошибки. Игорь, напротив, увидел рядом с собой какого-то хамелеона, который сегодня говорит одно, завтра другое и строит компаньону пакости за его спиной.

Тем не менее, они не поссорились. И «Нейтрон» по-прежнему принадлежал им обоим. И внешне отношения оставались прекрасные – с каждодневным общением, с веселыми вечеринками…

Одна такая вечеринка происходила 7 ноября: хотя праздник был сомнительный, особенно для бизнесменов, расправившихся с революционным наследием отцов и дедов, традиционная дата обладала достаточным ореолом, чтобы возбудить желание как следует выпить и закусить. Андрей Мащенко позвал к себе гостей: в первую очередь, конечно, Игоря, но, кроме него, других представителей руководства фирмы: Олега Королева, Мишку Сафиулина, Эдика Биренбойма… Стол был богатый: не было недостатка ни в икре, ни в буженине, ни в красной и белой рыбе… А еще, конечно, в выпивке и разговорах, крутившихся вокруг ситуации в стране и развития производства. А также вокруг шахмат, похода на байдарках трехлетней давности и других мужских увлечений. Андрей помнит этот вечер как сейчас: при свете люстры масляно блестят опустошенные, ожидающие следующей порции тарелки, сверкают бокалы, ярко выделяются веснушки на длинном носу рыжего Королева, Эдька Биренбойм солидно покачивает головой с завидной шевелюрой, густой и курчавой, как у папуаса. Подгулявшие речи, дружеские подначивания, смех… Впоследствии Мащенко настаивал, что разговоры велись исключительно мирно – они не могли спровоцировать выплеск агрессивности. И, что бы там о нем потом ни говорили, выпил он не больше других.