Иногда Карлсоны возвращаются

Казалось, он давно готовился сказать эти слова. А теперь, когда они, выношенные в следственном изоляторе, в тюрьме, в подвалах кромешного одиночества, наконец, прозвучали, он не знает: а что же дальше? С недоумением оглядывает он эту жуткую комнату, отгороженную от солнца байковым одеялом, видит чужого мальчика, которого чуть не отправил на тот свет тем же способом, каким убили его Натуську, – и не понимает: неужели это все он? Зачем?

Кротов с непонятной для него самого досадой подумал, что если первый срок Андрей Мащенко получил напрасно, то второй будет тянуть заслуженно. И кто скажет, что хуже?

Дело Кирилла Легейдо. Встреча с Прагой

Поездка в Чехию, да еще и летом – нечаянный праздник. Маленькая аккуратная страна, мягкий климат, вежливые гостеприимные жители, знаменитое чешское пиво. И в придачу полный набор туристических достопримечательностей, которые обычно вспоминают, когда речь идет о Праге: Карлов мост, Пражская Венеция, Староновая синагога, переулок Алхимиков... История, запечатленная в готическом камне. Легенда, которую можно увидеть собственными глазами…

Но для Александра Борисовича все эти туристические радости, которые неизменно приводят в восторг отдыхающих, никакого интереса не представляли. Цель его визита была исключительно служебная. Поэтому в самолете он листал не путеводитель, а… известную детскую книжку, купленную по дороге в аэропорт. В руках такого солидного мужчины она выглядела весьма своеобразно, но Турецкому было наплевать, что о нем подумают соседи по салону самолета. На протяжении всего пути он поглядывал то в иллюминатор, то в книгу, которая оставалась открыта на первой странице:

«В городе Стокгольме, на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме живет самая обыкновенная шведская семья по фамилии Свантесон. Семья эта состоит из самого обыкновенного папы, самой обыкновенной мамы и трех самых обыкновенных ребят – Боссе, Бетан и Малыша.

– Я вовсе не самый обыкновенный малыш, – говорит Малыш.

Но это, конечно, неправда. Ведь на свете столько мальчишек, которым семь лет, у которых голубые глаза, немытые уши и разорванные на коленках штанишки, что сомневаться тут нечего: Малыш – самый обыкновенный мальчик.

Боссе пятнадцать лет, и он с большей охотой стоит в футбольных воротах, чем у школьной доски, а значит – он тоже самый обыкновенный мальчик.

Бетан четырнадцать лет, и у нее косы точь-в-точь такие же, как у других самых обыкновенных девочек.

Во всем доме есть только одно не совсем обыкновенное существо – Карлсон, который живет на крыше. Да, он живет на крыше, и одно это уже необыкновенно. Быть может, в других городах дело обстоит иначе, но в Стокгольме почти никогда не случается, чтобы кто-нибудь жил на крыше, да еще в отдельном маленьком домике. А вот Карлсон, представьте себе, живет именно там».

«Не совсем обыкновенное существо, – размышлял Турецкий, заложив страницу пальцем. – Да, это верно. Карлсон привлекателен тем, что ведет себя эксцентрично, не так, как все. Шумный толстяк с пропеллером, неуемный обжора, нахал, который беспардонно вторгается в чужой налаженный быт. В книге это выглядит очень мило. А в жизни? Только представить, что рядом постоянно находится человек, может быть, не злой, но по-детски эгоистичный, который действует, повинуясь собственным желаниям и совершенно не считаясь с окружающими. Сколько бед он способен натворить?»

Прилетев, Александр Борисович быстро покинул аэропорт, снабженный такими удобными указателями, что не понадобилось задавать никаких вопросов, и взял такси, чтобы доехать до гостиницы Parkhotel, где для него было уже заказано место. В гостинице, бросив на стул чемодан и приняв душ, он позвонил Богумилу Тесаржу, который отдал двадцать с лишним лет службе в правоохранительных органах ЧССР, а после «бархатной революции» и цивилизованного развода

чехов со словаками ушел на вольные хлеба, сотрудничая с частными детективными агентствами. Связи у него имелись обширные, работоспособность не знала границ, и в предстоящем деле он мог оказаться весьма полезен.

Зная негладкое отношение жителей бывших стран социалистического лагеря к России, пусть даже утратившей статус «старшего брата», Александр Борисович заговорил с Тесаржем по-английски. Но пан Богумил безо всяких постимперских фобий ответил ему по-русски. Говорил он с мягким акцентом, иногда путая слова, но достаточно хорошо, чтобы они друг друга поняли. Уловив суть просьбы, Тесарж сказал, что охотно поможет, и назвал свою цену. Цена в евро была солидная, но она искупалась скоростью выполнения задания. Встречу назначили через два часа. В ожидании встречи Турецкий собирался спуститься, чтобы пообедать, но решил, что к радостям чешской кулинарии он успеет приобщиться позже, а пока стоит отдохнуть и собраться с мыслями. В номере он нашел электроплитку, банку кофе и пачку сахара: на шикарный обед не тянет, но и этого хватит, чтобы заморить червячка.