Иногда следы остаются

Он было расстроился, но ненадолго. За пультом был фактурный дедушка в костюме-тройке и фетровой шляпе. Рядом с ним на столе лежал ворох кассет, вроде тех, что Петя видел в детстве, только вместо Цоя и Металики на них были Тантури и Д`Агостино. Временами мэтр вылавливал какую-нибудь кассету из кучи, перематывал пленку карандашом и запускал в плеер. Иногда он не находил нужной кассеты на столе и тогда обращался к стоящему рядом со столом саквояжу. Такой себе реквизит из мира волшебников. В нем всегда находилось то, что нужно.

Всю эту магию пытались запечатлеть на цифру с десяток восторженных молодых балбесов. Они крутились у стола гуру словно мальки вокруг трехсотлетней черепахи, а Феликс, сосредоточенно работал и на поклонников не отвлекался.

На танцполе, тем временем, творился какой-то хаос. Привыкшие к строгому соблюдению канонов танцоры были шокированы хулиганством дедушки. Вместо привычных, однородных по составу танд с четырьмя композициями одного жанра и одного оркестра он выпускал в зал каких-то анархических демонов.

Выходит робкий первогодка с партнёршей на танцпол. У него и так стресс от плотности движения. И осмелился на танец он только потому, что заиграл величественный и спокойный Di Sarli, но вместо положенных четырех композиций Дона Карлоса получает под ребра забористого и энергичного D`Arienzo. А после, непонятно с чего вдруг, Ricardo Malerba, ритмичный, но более спокойный. Или вообще, Pugliese, там не каждый профи мгновенно поймает ритм.

А на кортинах играют то отрывки из какой-то оперы, то Вивальди, то рок-н-ролл!

Танго-анархисты были в экстазе.

***

Никита целый час не мог заставить себя оторваться от стула. Товарищи по квартире давно растворились в зале, а его картина мироздания летела к чертям.

Целых два года ему вдалбливали старшие товарищи о пользе и необходимости соблюдения традиций диджейства, хотя его склонный к ясным и понятным правилам разум в дополнительных стимулах не нуждался. Ему и без того было приятно осознавать, что на милонгах есть определенные каноны, которые ему хорошо понятны. Он верил, что они являются залогом успеха всего предприятия. Без них мрак, хаос и прочая вакханалия.

При этом те же самые старшие товарищи непременно восторженно отзывались о Пичерне. Он был для них легендой, гением и вообще, матером Йодой. В общем, Никиту постиг жестокий когнитивный диссонанс.

Он периодически сверялся со своими ощущениями. Готов выйти на танцпол? Пожалуй, что пока всё-таки нет. Он был капризен в выборе музыки, ко всему прочему и рисковать спокойствием в условиях дикого угара марафонцев не решался.

Так продолжалось ровно до тех пор, пока он случайно не поймал её взгляд.

Она сидела на другом конце зала и уже тот факт, что их глаза преодолели пространство, заполненное хаотично мельтешащими парами говорил о многом. Кругом было полно красавиц, а уж красных платьев, и вовсе через одно, но что-то всё-таки заставило Никиту обратить внимание именно на неё.

Он не отрываясь смотрел на неё секунд тридцать, чтобы убедиться, что его интерес взаимен, после чего кивнул, приглашая вместе промочить ноги в этом потоке безумия.

Она уверенно и с достоинством кивнула в ответ.

Идти за ней пришлось мимо столов, стульев, висящих на них сумок, пиджаков, свитеров и шалей. Пока дошёл половина мелодии уже отыграла. Кстати, снова играл D`Arienzo, что, наверное, было не лучшим вариантом для начала знакомства, учитывая плотность и хаотичность движения.

Но на помощь пришел совет старого милонгеро Jorge Dispari, который на одном из мастер-классов рассказал партнерам об одном маленьком, но эффективном приемчике. Никита практиковал его время от времени и в этом раз, традиция и опыт старших поколений спасли его в современных стремительных реалиях.

Он встал в пару с девушкой таким образом, чтобы заслонить её спиной от второй полосы движения и при этом самому видеть не только то, что происходит впереди, но и тех, кто двигался следом. Нет, передвигаться боковыми приставными шагами всю мелодию было, конечно, немыслимо, но периодически оказываться в этой позиции, чтобы оценить обстановку, было совсем нелишним.

С первых шагов девушка произвела на него необычное впечатление. Танцевала она, конечно, недавно – то и дело теряла равновесие и вообще, шагала не слишком уверенно, но объятье её было настолько живым, теплым и мягким, словно она родилась с ними или оттачивала годами. Никите оказалось вполне достаточного этого объятья, и они плыли по танцполу словно единое целое несмотря на бурную музыку и пытающееся угнаться за ней окружение.

Только после второй мелодии он спохватился и понял, что они так и не обмолвились ни одним словом.

– Никита, – коротко представился он и постарался улыбнуться не слишком скованно.

– Леся – лучезарно улыбнулась она в ответ.

– Вы откуда, Леся? В первый раз на Ремолино?

– Из Киева, а Вы? – она слегка замялась при выборе обращения. Похоже, выкать было ей непривычно.

– Из Питера, – с достоинством ответил Никита. Он знал, что эти слова звучат гордо, но дело было не в этом. Он действительно любил свой серый промозглый город.