Иногда следы остаются

– А какие тут могут быть смыслы? – удивилась Наталья. – Девушка скучает. Езжай развлекать!

– Пожалуй, у меня ещё есть неделя отпуска… – начал рассуждать Никита.

– Пожалуй, спроси у неё, хочет ли она, чтобы ты приехал – оборвала его Наталья.

– И то верно, – согласился Никита.

Он стер буквы в черновике и слегка подрагивающими от волнения пальцами наковырял.

– Хочешь, чтобы я приехал к тебе? И зачем-то подмигивающий эмодзи.

– Да!!! – Пришло в ответ с широко улыбающимся эмодзи. Цифровая версия улыбки чеширского кота.

– Говорит, что хочет, чтобы я приехал – растерянно сказал Никита Наталье.

– Так и вперед! Скажите, а до которого часу у вас кассы на вокзале работают? – Последнюю фразу Наталья адресовала уже официанту.

– Полагаю, часов до восьми, – ответил тот.

– Который час? – спросила Наталья сама у себя и закатив рукав свитера прищурилась на крохотные часики.

– Ну, у тебя еще целых сорок минут, – объявила она Никите, – если на такси поедешь – успеешь.

– Вызовите молодому человеку такси до вокзала – распорядилась Наталья официантом.

– Момент… – ответил тот и ушел к ресепшн.

– Но я … – начал было возражать Никита, пытаясь отстоять право на самостоятельное принятие столь судьбоносного решения.

– Что ты? – пристально посмотрела на него Наталья своим строгим взглядом экзаменатора.

– Я ещё не решил…

– Она тебе нравится?

– Очень, но …

– Тогда какие могут быть но?

– Такси будет через две минуты… – прервал их официант.

– Всё, потом поблагодаришь! – сказала Наталья Никите, – марш одеваться.

Никита обреченно повиновался. Его телефон уведомил о новом сообщении.

Потертый дэо дотащил Никиту к вокзалу через заснеженные улицы спустя двадцать минут.

Вся дорога прошла в переписке. Леся была в восторге от видео, изъявила желание немедленно перенестись к ним за стол, спеть что-нибудь под звуки живого пианино, полакомиться варениками с вишней.

О поездке на вокзал Никита ей пока не сказал.

Из восьми касс на вокзале работали три. В первой из них сидела неприветливая женщина по фамилии Баранюк. Судя по надувшимся красным в прожилку щекам её переполняло негодование по поводу работы в рождественскую неделю, необходимости досидеть до конца смену и явлении в зарешеченном окошке раскрасневшейся, словно в насмешку над ней, рожей белобрысого стриженого парубка.

– Добрый вечер, – заискивающе начал Никита, – у меня билеты в Санкт-Петербург, нужно поменять на Киев.

– Вам когда? – спросила товарищ Баранюк.

– В смысле? Сейчас хотел бы поменять… – сглупил Никита.

– На какой день брать будете?! – начала закипать кассирша.

– А! – обрадовался тому, что все-таки понял её Никита, – чем скорее, тем лучше…

– Есть на сегодня два билета, но только люксы. Будете брать?

– А сколько стоит билет?

Баранюк озвучила цену в гривнах. Никита от волнения никак не мог сопоставить её с курсом рубля, махнул рукой и задал ещё один вопрос.

– А во сколько отправление?

– Через два часа.

Никогда ещё в своей недолгой жизни Никита не принимал столь скоропостижных решений. Через минуту он уже выскочил на площадь и принялся разыскивать такси.

– Встретишь меня утром, в десять? – написал он Лесе.

Спустя два часа он скромно сидел в обитом бордовым бархатом вагоне и с любопытством разглядывал быт зажиточных путешественников.

Купе было рассчитано на двоих гостей, к услугам которых были не только бумажные шлепанцы, но и журналы, завтрак, чай с кофе и даже крохотный телевизор.

Напротив расстилал постель усталый и немного грустный мужчина лет сорока.

Никита с первого мгновенья понял, что дорога будет, что называется, без эксцессов. Вряд ли этот господин порадует его народными песнями, но и допытываться о резне в Афгане точно не станет.

Оно и к лучшему, с Никиты и без этого было довольно потрясений.

***

Киев встретил Никиту словно горячо любимый дедушка внука. В окно купе, медленно подплывающего к вокзалу, мягко светило зимнее солнце.

Попутчик вежливо пожелал доброго утра и счастливого пути после чего с вещами вышел в тамбур.

Никита натянул штаны, свитер и куртку, достал сумку и осмотрел, на всякий случай, купе. Не забыл ли чего?

Заглянул и в окно, а там косые солнечные лучи подсвечивали искрящееся улыбкой Лесино лицо в обрамлении меха от капюшона пуховика.

Губы Никиты расползлись непривычно широко для раннего утра.

Уже через минуту двое влюбленных застыли в поцелуе обтекаемые потоками пассажиров как одинокий маяк. Крики таксистов и грузчиков заменяли им чаек.

Дальше была дорога по снежной чаче, холмистый Киев, кухня с высоким потолком и Cant`t take my eyes off you едва слышно звучащая из динамика ноутбука. Кофе, заваренный во френч-прессе, какие-то бутерброды и любовь, пузырящаяся по венам.

Днем Никита гулял по городу. Всё вокруг нему нравилось: и холмистый рельеф, и широкие улицы, и улыбающиеся люди и неспешный, относительно Питера, городской пульс. Каких-то диковинных мест он не посетил. В основном, шарахался по типичным туристическим местам: Андреевский спуск, Лавра с мощами Ильи Муромца, Майдан и так далее. По утрам бегал вокруг Ботанического сада.