Иномирье. Otherworld

Горог вскакивает на ноги и исполняет небольшой импровизированный танец. Наверное, никто и никогда не был так счастлив меня видеть. Красные пылевые смерчи пересекают в разных направлениях ландшафт за его спиной, небо озаряют синие вспышки молний.

– Остановись на секунду, – прошу я. – Нам надо поговорить.

– У тебя все хорошо? – спрашивает он.

У меня уже давно не было ничего хорошего, и сомневаюсь, что когда-либо будет.

– Нам надо двигаться. Но, прежде чем выступить, я должен задать тебе несколько вопросов. Помнишь, я говорил, что твое тело получило повреждения? Его содержат в спецучреждении, где персонал заботится о твоих основных потребностях. Если у меня будет шанс забрать тебя оттуда, ты хочешь, чтобы я попробовал?

– Конечно, – откликается великан. – Разумеется. Почему бы нет?

– Потому что я не знаю, в каком состоянии находится твое тело, – признаюсь я. – И насколько хорошо ты сможешь им пользоваться.

– Какая разница? – с чувством произносит Горог. – Все что угодно лучше, чем это.

С этим я не могу не согласиться.

– Лады. Тогда для того, чтобы я смог тебя найти, мне надо знать, как ты выглядишь в реале, – говорю я великану.

Даже после того, как мы провели с ним столько времени вместе, я чувствую себя неловко, задавая такой вопрос.

– У меня темные волосы и темные глаза. И темная кожа, – смущенно произносит он.

– Я потрясен твоим талантом к описаниям. Ты не мог бы дать мне чуть больше полезной информации? Например, сколько ты весишь?

– В последний раз, когда я ходил к врачу, мне намерили пять футов три дюйма и сто пятьдесят фунтов[5].

Что за черт?

– Ты что, девочка? – спрашиваю я, стараясь выглядеть не слишком удивленным.

– Что? Ничего подобного! – возмущенно вскрикивает он.

– Прости. Просто ты немного меньше большинства моих знакомых парней.

– Иди на фиг. Мой папа ростом шесть и четыре[6]. Когда-нибудь я тоже буду таким же высоким.

В мой мозг начинает просачиваться ужас.

– Погоди-ка секундочку. Сколько тебе сейчас лет? – спрашиваю я Горога.

– Пару недель назад исполнилось четырнадцать, – отвечает великан.

– Понятно.

Я пытаюсь сделать вид, что мне все равно. Но если бы передо мной сейчас оказался Майло Йолкин, я бы запинал ублюдка до смерти. Четырнадцать! Парень здесь сражается за свою жизнь, а ему всего четырнадцать!

Мы отправляемся в путь, хотя я понятия не имею, куда мы идем. Обжигающее солнце начинает клониться к закату, когда мой взгляд привлекает вспышка света на горизонте. Я слишком измучен, чтобы говорить, поэтому просто показываю рукой. Горог хмыкает, и мы прибавляем скорости. Огни становятся все ярче и разноцветнее, и наконец перед нами вырисовывается нечто напоминающее лес из стекла и стали. Красная пустыня резко заканчивается. Мы стоим на краю обрыва, глядя вниз на город, подобного которому я еще не видел. Сотни небоскребов теснятся рядом друг с другом. Среди них не видно двух одинаковых, и, похоже, все они до сих пор недостроены. Очевидно, земля в этом царстве в большом дефиците, так что владельцы пытаются захватить небеса, соревнуясь друг с другом, кто возведет самую впечатляющую башню. Некоторые из построек уже достигли чересчур большой высоты и опасно кренятся в направлении со-седей.

Каждая из башен несет отчетливую печать своего владельца. На некоторых расположены огромные видеоэкраны, где проигрываются ролики с аватарами, одетыми в костюмы директоров с Уолл-стрит, восточноевропейских олигархов и африканских диктаторов. Другие владельцы украсили свои здания античной неоновой рекламой или голографическими эмблемами. Однако один небоскреб, в самом центре города, возвышается над всеми остальными. Его блестящие черные стены напоминают отполированный обсидиан. Либо здание совсем лишено окон, либо это все – сплошные окна, трудно сказать. Однако невозможно ошибиться насчет того, кто его владелец: на верхушке здания ослепительными золотыми огнями блистает имя «МОЛОХ».

Здание Молоха уже самое высокое из всех, что я когда-либо видел, но над ним по-прежнему кипит работа. Там громоздится массивный оранжевый кран, втаскивая наверх строительные материалы для десятков NPC, копошащихся на верхних этажах здания. С этого расстояния рабочие кажутся муравьями, а на трех последних этажах, кажется, пока что нет ничего, кроме бетонных блоков и стальных опор.

– Сюда кто-то едет, – замечает Горог как раз в тот момент, когда до моих ушей долетает звук двигающихся внизу автомобилей.

Между двумя крайними башнями появляется цепочка из пяти крошечных «Хаммеров», которые направляются к нам, поднимаясь по, очевидно, единственной дороге, ведущей прочь из города. До них еще несколько миль, и большую часть этих миль им придется преодолеть, поднимаясь по крутому склону. У нас куча времени, чтобы убежать или спрятаться, но я не вижу смысла. Горог, видимо, тоже. Мы даже не тратим силы на обсуждение, что делать дальше, – просто садимся на камень и ждем.