«Инопланетяне в России». Часть 1. «Коты прилетели»

И Родина его послала… Нет, не туда, куда обычно посылают надоедливых собеседников, а, скорее, совсем в противоположную сторону, но тоже далеко. Военно-морская база для подводных лодок оказалась одной из лучших на Северном флоте. Правда, там не было советской власти. В смысле, всем, чем только возможно, руководили военные, никаких исполкомов, депутатов и тому подобной нечисти. Особенностью такого управления было то, что руководство почему-то любило всё делать по ночам. Возможно, поэтому в народе база получила прозвище «Страна дураков». По преданию, виноват в этом Алексей Толстой и его книга «Золотой ключик». Мол, именно в ней описана жизнь военно-морской базы одной фразой: «Была уже середина ночи, но в Городе Дураков никто не спал».

Всё шло, как положено. Через два года старлей, через четыре — капитан-лейтенант. Несколько автономок за спиной и, как говорится, «жопа в ракушках». Но вдруг прозревшее руководство страны поняло, что столько кораблей и подводных лодок государству не требуется. Берлинской стены нет. Америкосы — лучшие друзья. НАТО — любимый блок. Принято решение — резать подлодки на металлолом. И стали резать. А заодно и авианосцы. А лишних офицеров срочно отправлять на гражданку поднимать народное хозяйство. Так и появились «жорики» из бывших офицеров, ставших не нужными по прихоти прозревших.

Юрий Чайкин с семьёй возвратился на родину в Изжоговск, где поселился в однокомнатной квартире своей мамы, а та уехала в деревню ждать, когда государство выполнит своё обещание и предоставит уволенному в запас офицеру жильё. Закон такой был, квартир не было. Юрий это понял достаточно быстро и стал надеяться только на себя. На работу он устроился в фирму, которой руководил такой же «жорик», и начал новую гражданскую жизнь.

Теперь он смотрел на инопланетянку и не понимал, как поступить.

* * *

— П-проходите, — растерянно сказал Юрий и пригласил инопланетянку в комнату.

— Леночка, приготовь нам, пожалуйста, чаю, — крикнул он жене, — Или вы предпочитаете молоко, — спохватившись, обратился Юрий к «кошечке».

— Нет. Спасибо. Мы не употребляем вашей пищи., — сказала Миэлла.

— Так о чём вы хотели поговорить? — продолжил беседу Юрий.

Но разговор был прерван трелью дверного звонка.

— Есть кто дома? — в незапертую дверь квартиры кто-то вошёл.

Через несколько мгновений в комнате показалась расплывшаяся в улыбке от уха до уха упитанная физиономия. Вслед за ней ввалилась оставшаяся упитанная часть соседа по лестничной площадке Тимура Ивановича Кулебякина. В одной руке гость сжимал бутылку водки с этикеткой «Столичная», а другой увесистый пакет, из которого доносился приятный запах колбасы.

* * *

Тимур иванович Кулебякин был потомственным директором городского мясокомбината. Родоначальником этой династии стал его дед, возглавивший в 1938 году завод «красная колбаса» вместо расстрелянного врага народа. Через двадцать лет он передал бразды правления городским предприятием собственному сыну — отцу Тимура Ивановича. А тот, в свою очередь, после ухода на заслуженный отдых уступил руководящее кресло своему отпрыску.

Должность директора мясокомбината в местном табеле о рангах занимала одно из самых престижных мест. По наличию на столе дефицитной мясной продукции в советские времена можно было судить не только о благосостоянии человека, но и о близости к высшему эшелону власти. Чем колбаса качественнее, мяснее и копчёнее, тем, значит, ближе. На самом верху, наверное, ели всё только натуральное, но таких было не много, что большинство людей не возмущало.

Ещё с 30-х годов двадцатого века на мясокомбинате существовал секретный цех по производству колбасы, продукция которого, трижды проверенная, поступала через спецраспределители на стол местной элиты. Нарушение технологии здесь приравнивалось к измене Родине и строго каралось всей мощью советского законодательства. Секретная продукция, хотя и не имела широкого ассортимента, однако качеством могла поспорить с шедеврами лучших иностранных фирм.

После Чернобыльской аварии в секретном цеху установили спецлинию, на которой стали изготавливаться колбасы не то, что по старинным, лучше сказать, по правильным рецептам из экологически чистого проверенного на радиоактивность мяса и только с натуральными добавками. Так называемый, штучный товар. Рабочим пробовать его категорически запрещалось. Представители первого отдела даже требовали надеть на всех работников секретного цеха противогазы с затемнёнными стёклами. Но завпроизводством категорически возражал. Пошли на компромисс: рабочим выдали респираторы, которые запретили снимать под страхом немедленного увольнения, и взяли подписку о неразглашении государственной тайны, а по углам рассовали, на всякий случай, камеры слежения.

Заполучить спецпродукцию мясокомбината было сверхтрудно, а уж штучный товар — почти невозможно. Лишь люди, к которым благоволил сам первый, получали с барского стола кругляши советского дефицита.