Инопланетянин на Рождество

Я покачала головой, все еще пытаясь восстановить самообладание. Однако это не помешало мне насладиться восхитительным видом его идеально округлой задницы, пока он снова надевал шорты.

Обычно странные существа меня не пугали. В конце концов, я ксенобиолог, и изучение странных форм жизни было моей работой. Но обычно они не появлялись случайно в моей гостевой спальне, чтобы прибраться.

— Это реальный вид? — спросила я, мой голос слегка дрожал.

— Да. Они — один из самых развитых видов на Альфе Центавра. Более трети всех пар с лирианами приходится на них.

— Вы женитесь на существах этого вида?! — воскликнула я, сразу почувствовав себя неловко из-за такой недоброжелательной реакции.

К счастью, вместо того, чтобы выглядеть обиженным, Андерс выглядел удивленным.

— Да. По правде говоря, я всегда думал, что стану Эралджи, как только спарюсь. Щупальца довольно практичны.

— И голос у них невероятно сексуальный, — сказала я, снова содрогнувшись при воспоминании об ужасном скрипучем звуке, который он издал.

Андерс расхохотался.

— Верно, незнакомцам нужно к этому привыкнуть. Но для Эралджи это очень мило и успокаивает.

— Держу пари, — пробормотала я. — Знаешь, я никогда не считала себя поверхностной, но ты не мог бы меня сексуально привлекать, если бы это было твоей естественной и постоянной формой. Мне стыдно это признавать…

— Не стоит, — сказал Андерс, снова становясь серьезным. — За всю свою жизнь ты усвоила определенное определение красоты для подходящей пары. Люди, как и многие другие земные виды, обладают физическими чертами и атрибутами, которые помогают привлечь потенциального партнера, такими как разноцветные перья или чешуя, брачные песни или танцы. Это нормально, что внешность играет роль, по крайней мере, в твоем первоначальном влечении к кому-то. Со временем и узнав меня получше, я верю, что мог бы соблазнить тебя, даже с телом Эралджи. Однако, поскольку ты никогда не поняла бы мою речь, а мой голос разрушил бы твои барабанные перепонки, я согласен, что спаривания с этим видом никогда не произойдет.

Я скорчила ему рожицу, радуясь, что он так хорошо это воспринял.

— Спасибо, что помог мне почувствовать себя лучше из-за своей поверхностности.

Он снова рассмеялся.

— Не будь так строга к себе, — добродушно сказал он, убирая беспорядок, который устроил, когда я его напугала.

Я начала помогать ему, впечатленная его прогрессом за такое короткое время.

— Кстати, — сказал Андерс, и на его красивом лице появилось застенчивое выражение, — когда Джарак свяжется с тобой для моей оценки, я был бы признателен, если бы ты не упоминала об этом маленьком инциденте.

Я остановилась, чтобы посмотреть на него.

— Почему? — подозрительно спросила я. — Кто-то сделал что-то, чего не должен был делать? — добавила я, поддразнивая.

Андерс скорчил гримасу и поежился.

— Да. Я определенно не должен был этого делать. Показывать тебе свою истинную форму ранее было сомнительно, но официально не противоречит правилам. Обычно мои люди никогда не покидают Лирию, не будучи связанными, и уже не имеют способности возвращаться в свою обычную форму. Однако использовать форму другого вида ради преимуществ, будь то для работы по дому или чего-то еще, категорически запрещено.

— Почему у меня такое чувство, что ты все время попадаешь в неприятности из-за нарушения правил? — спросила я, забавляясь.

— Наверное, потому, что у тебя отличные инстинкты. Я свел Патриархов с ума своими выходками, — признался Андерс, выглядя лишь слегка раскаивающимся.

— Конечно, я должна быть в паре с бунтарем, — сказала я, поддразнивая. — Мы все равно самые крутые ребята.

— Согласен, — сказал Андерс с усмешкой. Он оглядел комнату, прежде чем снова повернуться ко мне. — Прости, что разбудил тебя, но я не сожалею, что ты здесь.

Я ухмыльнулась, снова чувствуя себя немного виноватой.

— Ты не разбудил меня. Я не могла уснуть. Я услышала небольшой шум и решила подойти посмотреть, не нужно ли тебе чего и не надоедает ли Ворф.

— Все в порядке. На самом деле, я как раз собирался укладываться на ночь, когда ты пришла, — ответил Андерс.

— О, ладно, — сказала я, внезапно почувствовав неловкость. — Ну, тогда я позволю тебе поспать.

Он нахмурился, глядя на меня так, словно я только что обидела его.

— Что?

— Учитывая, что ты чуть не довела меня до инсульта и почти покалечила той коробкой, которую заставила меня уронить, напугав до полусмерти, ты должна обнимать меня, пока я сплю, — сказал Андерс самым возмутительным, самодовольным и властным тоном. — Я буду хромать несколько дней, и мне страшно в этом незнакомом новом месте.

Я расхохоталась и недоверчиво покачала головой.

— Ты абсолютно бесстыдный!

Он резко кивнул мне.

— Да. Мне говорили это много раз.

Все еще посмеиваясь, я посмотрела на его ногу.

— Может, мне взглянуть на нее?

— Нет. Все заживет за ночь, если ты позволишь мне побыть большой ложечкой, — сказал Андерс.

— Откуда ты знаешь, что такое ложечка? — спросила я, уперев кулаки в бедра и сурово посмотрев на него.