Инопланетянка его мечты

Машина вновь остановилась у ворот дзонга. Выдав мне очаровательную команду «пошли», Вангьял покинул автомобиль. Я с безмятежным видом осталась сидеть на месте. Закарин обернулся и уставился на меня и с восхищением, и с недоумением одновременно. Выкини я такое с недели две назад, мне кто-нибудь из слуг попытался или команду повторить хозяйскую, или вовсе стукнуть. Но ныне каждый обитатель поместья знал: не хочешь попасть в немилость – не трогай странную рабыню.

Что «пошли» не сработало, Вангьял понял сразу. Слух у тренированного «воина силы» был отличный, как и чутье. Он обернулся и замер в своей излюбленной позе. Руки за спиной сцеплены, осанка аристократа, лицо невозмутимое. И только в глубине желтых глаз пряталась насмешка.

Я чуть склонила голову набок, внимательно следя за его настроением.

Вангьял ласково и хитро улыбнулся, едва заметно пожал плечами, развернулся и направился к воротам дзонга.

– Вот паршивец доисторический, – рассмеялась я.

Деревянная дверь жалобно скрипнула, когда я ее открыла, и еще жалобнее зазвенела, когда я ее захлопнула. Странное, дребезжащее, громоздкое, бессмысленное, отравляющее окружающую среду корыто, а не машина.

Догнала своего «хозяина» быстро. Он нарочно не спешил.

– Не любишь приказы? – со все той же самодовольной легкой полуулыбкой поинтересовался он у меня. Голову при этом ко мне даже не повернул. Смотрел прямо перед собой.

– А ты? – в той же манере парировала я.

– Я люблю, – он улыбнулся во весь рот, – тебе их отдавать.

– Зараза, – беззлобно пробормотала я.

– «Зараза» и «вот паршивец доисторический»? Я полагаю, это неуважительные обращения, верно?

– Ехал грека через реку. Видит грека в реке рак. Сунул грека руку в реку. Рак за руку грека цап! – без пауз выдала я великую древнюю мудрость.

– Гр-гр, – передразнил меня Вангьял и все с тем же аристократически задранным носом ускорил шаг.

– Зачем я здесь?

Шутки шутками, а знать действительно хотелось.

Шли мы в сторону противоположную обители неудачливого ученого Цонкапы. Направлялись к подножию лестницы, уходящей высоко вверх, к цепи одноэтажных каменных строений, кольцами окружающих вершину горы Сунда Келапа.

– Это древняя часть дзонга, – ответил на мои мысли Вангьял. – Ночью мы были ниже по склону. Там строения моложе. Скажи, Забава, как вы общаетесь с тем, чего не знаете?

– Изучаем. – Я все еще была увлечена видом древнего сооружения и оттого суть вопроса уловила не сразу. Эти неприступные высокие стены, отделяющие власть и науку от окружающего мира, изумрудная зелень, струящаяся по горным склонам, слепящая белизна домов и матовая сталь каменного остова Сунда Келапа. Не любоваться чужой и в то же время такой знакомой планетой было сложно.

– А то, что не можете изучить?

– Ищем способы изучить то, что изучить не можем. – Теперь я поняла, что он хочет узнать.

Мы дошли до ступеней и начали подъем.

– Не все можно узнать.

– Узнать можно все. Узнать сразу все нельзя. То, что не узнали мы, узнают наши дети.

– И даже будущее?

– Просто расскажи мне, во что вы верите, – вздохнула я.

– Опять свысока, – улыбнулся Вангьял.

Я взглянула на его профиль на фоне ярко-голубого неба.

– Прости.

Он ничего не ответил и ускорил шаг. Я без труда последовала его примеру. Мы несколько минут шли в молчании, а потом он вдруг рассмеялся.

– Что? – не поняла я.

– Мне нужно не удивляться, но все еще удивляюсь. – Вангьял повернулся и внимательно ласково оглядел меня с головы до ног. – Ты не устала еще?

– Да, – кивнула я головой. В этом языке ответы «да», «нет» строились чуть иначе, и привыкнуть к ним я пока не успела, поэтому для пущей достоверности добавила: – Не устала.

Он продолжил подниматься.

– Ты – женщина, рабыня. Не смотри прямо в глаза никому, руки выше плеч не поднимай, держи их всегда перед собой…

Я смотрела на темный затылок со смешанным чувством раздражения и умиления. В этом социуме существовали свои абсурдные правила, и они меня раздражали. А вот его упрямый довольный тон, которым он приказывал этим правилам следовать, меня откровенно веселил. Невольно я постоянно ущемляла его гордость, и маленькому мальчику в глубине этих желтых глаз очень хотелось немного и безвредно отомстить.

– Ничего не бери и не давай без моего слова. Всегда молчи. Отвечать тоже только по моему слову. Голову старайся не поднимать, у тебя все мысли на лице. Волосы не показывать. Если делаешь что-то руками, всегда делай двумя и с поклоном…

– Как Булан? – перебила я его.

– Ниже.

Мои опасения относительно показательной разницы между наемными работниками и рабами оправдались.

– От меня не отходи. Вперед меня шагов не делай. Широких шагов тоже не делай. У тебя они, как у мужчин. Но главное, слушай. Все слушай.

Последние его слова заставили собраться и отнестись серьезно к происходящему. Он не просто так привез меня сюда.

Мы поднялись до ближайшей цепи зданий и свернули направо. Теперь нам предстояло пройти по узкому зеленому живому коридору. Мне вдруг стало любопытно, чьи руки создали его. Были ли это руки слуги, раба или здешнего хозяина? Хозяева занимаются подобной работой?