Инопланетянка его мечты

Нетрудно было догадаться, кто перед нами. Хваленый ученый и изобретатель говорил быстро, беспорядочно, проглатывая окончания слов. Я понимала лишь малую часть того, что он говорил. Его слегка покачивало, словно пьяного. На третьем предложении он вцепился в плечо Вангьяла и потянул его за собой следом. Меня при этом совершенно не заметил. Хотя не заметить меня при моей внешности было сложно. Даже с платком на голове я резко контрастировала на фоне местных женщин. Для начала заметно выше многих. Со светлыми серыми глазами, достаточно светлыми ресницами и бровями, розоватой тонкой кожей. Мои ладони и пальцы были длиннее. Здешние представительницы слабого пола выглядели в сравнении со мной более округлыми, мягкими, пышными. На их золотистых овальных или круглых лицах ютились очаровательные, маленькие курносые носики, а желтые глаза напоминали кошачьи. Я же была более угловатой. Прямоугольное вытянутое лицо, прямой тонкий нос, острые скулы. Иными словами, наблюдались симптомы отравления у гениального учителя.

– Скорее, скорее, – торопил между тем он своего ученика. – Бамбанг вот уже четыре часа сидит в яме со льдом и не мерзнет! Только взгляни…

Я с ужасом поняла, что костюм, созданный специально для меня, натянули на какого-то Бамбанга. Я отчаянно застонала.

– Вангьял, это для меня лично сшитый. Нельзя! – почти всхлипнула я. – Чужая кровь теперь уничтожит все… Все…

Я попыталась подобрать слово, но не смогла. Все, что мне сейчас хотелось, зареветь.

– Лично сшитый? – все же заметил меня ученый.

– А у него, – кивнула в сторону горе-изобретателя, – нервная система поражена.

– Нервная система поражена? – не понял моего языка Вангьял.

– Кто это? – Старик резко остановился и подошел ко мне вплотную.

– Цонкапа, мне нужно забрать платье.

Цонкапа зло уставился на ученика.

– Нет.

– Он болен. Отравлен, – вмешалась я. – Его голова плохо работает. Ему нужно много лежать и много пить, пока не увидит мир ясно. Он останется жить с болью. Бамбанг тоже. Помочь я не могу. Нельзя трогать, нельзя внутрь!

Сложно описать то отчаяние, которое я испытала.

Много позже, ночью, сидя на веранде перед разложенным на полу скафандром, я уныло созерцала повреждения на его поверхности и размышляла о двух невинных жертвах. Успей я раньше, может, отвела бы их на корабль и сумела предотвратить изменения в нервной системе. Но появилась я поздно. Бесшумно ступая, Вангьял вышел из комнаты и опустился рядом. Я взглянула в теплые желтые глаза. Ему на самом деле было жаль. Он чувствовал себя виноватым и в то же время оставался знакомым упрямцем. Этот мужчина не привык съедать себя за совершенные ошибки. Он дотянулся и осторожно стер слезу с моей щеки, заставив смутиться, опустить голову и постараться самой быстро вытереть соленую влагу. Что плачу, не заметила.

– Когда пуля порвала ткань, – я указала на хорошо заметное повреждение, которое автоматика постаралась устранить, – порвались нити с водой для холода. Эта вода плохая…

– Яд.

– Яд, – кивнула я и всхлипнула. – Мне не яд. Вам яд.

Я обвела пальцами блок на спине.

– Здесь…

Задумчиво покусала губу, повернулась к Вангьялу и обхватила его виски руками.

– Как вы называете то, что внутри?

– Мозг.

– Там мозг скафандра. Он берет силу от солнца. Все машины моего мира берут силу от света звезд. Этот мозг был моим. Теперь он тоже испорчен. Все испорчено…

Я в очередной раз всхлипнула, а потом не выдержала и заревела в голос. Истощение сказалось. Слишком много переживаний для одной землянки.

Вангьял меня обнял, а потом вовсе пересадил к себе на колени, прижал к груди и начал раскачиваться взад-вперед, баюкая, будто ребенка. Я глухо бормотала ему в мягкую домашнюю сорочку, смешивая два языка с надрывными рыданиями. Рассказывала, какой у него ужасный мир, какой красивый и какой страшный одновременно. Как глупо все вокруг.

– Свободу нельзя купить, нельзя продать, – ревела я. – У нее нет цены. У знаний нет цены. У детей нет цены. Дети не едят из мусора. У жизни нет цены. Люди не гордятся деньгами. Смерть равняет всех… Вангьял…

– Я слышу, – прошептал он мне в макушку.

– У жизни нет цены! Птица это, зверь, насекомое или человек – цены нет! Жизнь…

Сообразив важную вещь, я резко перестала реветь, оторвалась от его груди и заглянула в лицо.

– Мне нужно забрать его.

– Кого?

– Это ваша земля, он здесь чужой, я чужая.

– Куда забрать? Тебя ищут?

Он смотрел на меня с болью и легкой обидой.

– Ищут, но я слишком далеко от дома. Эта земля далеко.

Я устало вздохнула и перевела взгляд в сторону обрыва, туда, где виднелось ночное звездное небо.

Вангьял коснулся рукой моей щеки, затем подбородка и губ.

– Забава, – едва слышно прошептал он.

Я повернулась и попала в плен нежного настойчивого поцелуя. Застигнутая врасплох, беспомощно выдохнула ему в губы. Он прошептал еще что-то. Что именно, не поняла, таких слов не знала. Чуть приподнял меня, осторожно освобождая от длинной сорочки.

– Забава, – еще раз с болезненным надрывным наслаждением протянул он, обводя кончиками пальцев изгиб моей спины, линии ключиц и груди. И снова поцеловал. Я ответила. Как я могла не ответить?