Инопланетный принц

– То то и оно! – согласилась Акимовна. И Софья Павловна застучала каблучками по лестнице, она вошла в гостиную и остановилась.

Её отец и Жан Баже уже вышли из-за стола и пожимали друг другу руки.

Софья Павловна подошла к Жану Баже и протянула ему руку:

– Простите! Я так расстроена! Неужели вы к нам только на неделю?! – тихо произнесла она.

Жан Баже склонился, целуя её маленькую ладошку, отчего она смутилась и вспыхнула.

– Я на вас не сержусь! – сказал он, поднимая на неё свои голубые глаза, во взгляде его сквозила нежность, совершенно ничем не прикрытая.

Софья Павловна была поражена, что человек этот не склонен скрывать свои чувства и эмоции под маской холодности, безразличия или светской вежливости, как это делали другие.

Меж тем Жан Баже продолжал держать её за руку, – Приезжайте завтра с отцом ко мне в гости! Я буду вас ждать! – он слегка пожал её руку, и отпустил её не сразу, немного задержав её пальчики в своей руке, словно ожидая ответа.

– Хорошо! – кивнула Софья, – До завтра!

– Ах, да! Я уже предупредил вашего отца насчёт платья, – добавил Жан, – Вам в нём будет несколько затруднительно передвигаться по кораблю, – заметил он.

– Я одену костюм для верховой езды, – ответила Софья Павловна.

– Прекрасно! – согласился он, – Увидимся завтра! Я буду ждать вас! – гость ещё раз поклонился Софье Павловне и её отцу и ушёл.

Павел Петрович присел снова за стол, Софья села рядом с ним, Акимовна налила ей чаю, а отцу немного ликёра.

– Что ж ты, Софьюшка, – тихо сказал Павел Петрович.

– А что отец? Он и вправду путешественник? – спросила она.

– Вот завтра и посмотрим! – сказал Павел Петрович, он выпил ликёра и ушёл к себе в кабинет, чтобы выкурить там сигару и попросил дворецкого принести ему туда кофею.

Софья Павловна с Акимовной остались сидеть за столом. Софья задумчиво размешивала ложкой чай в своей чашечке, а Акимовна ела яблочный пирог, прихлёбывая из своей кружки.

В этот вечер Софья снова села за пианино. Павел Петрович из своего кабинета слышал, как она играла, нет не по нотам, это была импровизация, музыка словно волна то накатывала, то затихала, то возникала вновь.

Софья пришла в библиотеку, чтобы пожелать отцу спокойной ночи. Павел Петрович поцеловал дочь в лоб, как обычно.

Потом Софья ушла к себе, Акимовна помогла ей переодеться ко сну. Однако, сна не было ни в одном глазу!

Софья взяла книгу и принялась читать. Но мысли о Жане Баже невольно отвлекали её от этого занятия, она периодически теряла нить повествования, вспоминая его взгляд, его слова, улыбку, то, как он, прощаясь, поцеловал её почему-то в ладошку. Софья поднесла ту руку к лицу и посмотрела на свою ладонь. Она задумалась и поднесла свою ладонь ближе и тоже коснулась её губами, вдруг вспыхнула от одной мысли и оглянулась, однако в этой комнате кроме неё никого не было.

На стене тикали тихо часы. Без четверти полночь. Софья встала, подошла к окну и заглянула в сад. Ей показалось, что там внизу скользнула какая-то тень. Она отошла и спряталась за занавеску.

«Нет! Никого! Просто померещилось!» – размышляла она. По стеклу барабанил дождь.

Софья снова забралась в кровать. Она убрала книгу на ночной столик и погасила лампу, затем укуталась в одеяло, в комнате было прохладно. Вскоре она уснула.

***

Утро встретило её ясным солнечным лучом, проскользнувшим в комнату сквозь плотные не до конца задёрнутые шторы.

Софья проснулась раньше обыкновенного, она накинула халат и выглянула в окно, стоял на редкость ясный солнечный день.

Софья переоделась в домашнее платье и спустилась вниз к завтраку. Отец пил чай с плюшками, которые он обильно смазывал сливовым вареньем.

– О! Как ты рано?! – удивился он, – Как спалось?

– Хорошо, – ответила Софья.

– А меня бессонница замучила! – признался Павел Петрович, – Всё думал об нашем госте! Об этом Жане Баже!

– Что ж папенька, поедем мы сегодня к нему в гости? – спросила Софья.

– А как же! – воскликнул Павел Петрович, – Я пока собственными глазами не увижу и вот этими самыми руками не пощупаю его корабль, ни за что не поверю! Говорил он, конечно, вчера очень убедительно, однако, сам я должен всё увидеть!

– О чём же вы вчера, папенька, разговаривали? – поинтересовалась Софья.

– Да, о многом, и о политике говорили, – сказал Павел Петрович, – Однако, он революционер в душе! Если он останется у нас, то трудно ему будет! Да! Нелегко!

– Отчего это? – не поняла Софья.

– От того, что он человек честный, открытый и свободолюбивый, – ответил Павел Петрович.

Ближе к часу по полудни за Павлом Петровичем и Софьей приехала машина. Акимовна осталась дома, слишком много хлопот было возложено на её уже не молодые руки.

Обыкновенный с виду чёрный фольцваген подкатил прямо к дому и остановился у фонтана.

Софья в сопровождении отца разместилась на заднем диванчике автомобиля.

Софья с утра весь день пребывала в некоем волнении, Павел Петрович же напротив был спокоен: «Мало ли что в жизни может случиться!» – размышлял он, – «В конце концов, если Жан Баже действительно астронафт, то что в этом плохого?!»