Иностранец ее Величества

А Уилл так искренне, на таком голубом глазу, то вино нахваливал! Говорил: оригинально! Недаром в роду у него были актеры… Жена его правда, опустив глаза, промолчала. А в благодарственном письме потом напитки обошла тактичным молчанием. Не сомневаюсь: вздумай я и сейчас проявить такой же садизм и налить Уиллу подобного класса напиток, он будет хвалить его столь же горячо, как и в начале нашего знакомства.

Вообще Уилл — воплощение джентльменства. Он настолько интеллигентен и деликатен, что наше вопиющее имущественное и социальное неравенство почти не мешает нашему с ним общению. Он, разумеется, никогда не комментировал вслух ни мою манеру одеваться, ни свою.

Между тем в свое время я был поражен тем, как не то что скромно, а вроде бы даже бедно Уилл был одет. Видавший виды костюм, старомодный, слегка потертый галстук и — да, больше всего поражали меня меня слегка приспущенные от старости носки. Все, правда, безупречно чистое и отглаженное, но почти ветхое. И машина у него была БМВ, но не самой дорогой модели и к тому же этакая старенькая, заслуженная б/у.

И все это плохо сочеталось с его титулом — Managing Director (директор-распорядитель) всемирно известной медийной компании.

Настало время, и я побывал в особняке Уилла на улице, признанной недавно самой дорогой в Великобритании. А потом и в родовом поместье в десятки гектаров площадью, с холмами, речками, угодьями, парками, садами и лесами. (И с повсюду бегающими фазанами.)

К тому же выяснилось, что Уилл — внук основателя компании, он представлял в ней семью, по-прежнему владевшую в то время блокирующим пакетом акций и вообще имевшую огромное влияние на то, как велись дела.

Как-то это все с трудом уживалось вместе в моей еще не англизированной к тому моменту голове…

Я же не знал тогда еще великого «правила потертого смокинга». И знакомство со странным эмигрантом по имени Генри Феофанофф мне еще только предстояло.

Да и в английских представлениях о дружбе мне тоже не сразу удалось разобраться.

Закадычных друзей в русском понимании у англичан, как правило, вообще не бывает, по крайней мере если речь идет о среднем классе. Вот в низших слоях — другое дело. Там это встречается часто, обычно еще и сдобренное и укрепленное обильной и беспорядочной выпивкой, а у более юного поколения — марихуаной.

Правда, в моем конкретно случае я дошел-таки до состояния почти русской дружбы с одним довольно известным кинорежиссером-документалистом, причем даже без помощи каких бы то ни было видов «допинга». Но мы оба нетипичны: он слишком эмоционален и богемен для англичанина, да еще вдобавок несчастен в личной жизни и одинок, ну а я… Куда же денешься от усвоенного в детстве и юности. Old habits die hard, говорят в Англии, старые привычки умирают с трудом.

С ними обоими — режиссером Дэниелом и крупным менеджером Уиллом — мы познакомились еще в Москве, в самом начале девяностых.

Дэниел снимал фильм, я ему немного помогал, и мы довольно много времени провели вместе, даже съели несусветное количество картошки и селедки на даче: времена в России были голодные, но для Дэниэла и его ассистентки Терезы это была искомая русская экзотика, да и не в еде, в конце концов, счастье…

Что же касается Уилла, то он приехал в Москву, впервые в жизни оказавшись в России, вести деловые переговоры. Вечером они с помощником сидели на кухне блочного дома у нас в Черемушках и с видимым удовольствием вкушали запеченную свинину с рынка.

Впрочем, до нашего дома в Черемушках надо было еще доехать. И это оказалось не таким простым делом. Почему? А потому, что мой начальник выделил ради такого гостя свою «Чайку». Та с большим трудом пробиралась по узеньким дорожкам вдоль стандартных, не отличимых друг от друга домов. Вдобавок дело было зимой и дорожки эти были занесены тонким слоем снега, под которым постоянно обнаруживался лед. Поэтому «Чайка» ехала медленно. Вдруг к нам подбежала энергичная старуха в платке и в валенках: надо думать, она впервые увидела «Чайку» вблизи и решила воспользоваться случаем. Старуха звучно ударила ногой по колесу и торжествующе закричала: «У-у, слуги народа!»

Уилл был заинтригован. «Что случилось?» — спросил он. И когда я ему объяснил, как мог, что такое «слуги народа» в данном контексте, он пришел в полный восторг. Я тогда еще не мог догадаться, что мой гость получил замечательную тему для рассказов в аристократических салонах Лондона.

На «ты» с англичанином

Когда мы приехали в Англию, Уилл в ответ позвал нас с женой к себе домой пообедать, в тот самый трехэтажный особняк в центре Лондона. Но сидели мы тоже на кухне, расположенной в подвале, впрочем уютной и удобной. Хозяина, видно, беспокоила мысль: как бы не задеть наше самолюбие. Вдруг мы начнем комплексовать, задумаемся над тем, прилично ли было принимать на советской кухне, в блочном доме, мультимиллионера и аристократа, владельца этакого вот домища. А так вроде квиты: все нормально, никто не в обиде.