Иностранка

– Да и еще. Скажи девчонке, что когда начнутся разбирательства, она должна молчать, как рыба. Иначе ее придется тоже убрать.

– Я все объясню ей.

– Да уж, голубчик, объясни.

На миг Чемесов задумался и только теперь он вдруг осознал, что ему будет не по себе, если вдруг малышку Машеньку в чем-то заподозрят. Да и ранее он знал, что это весьма опасное дело, и девушку могут легко выследить и арестовать, но тогда его это мало волновало. Да, изначально, при первом знакомстве на лестнице он искренне проявил к девушке интерес, но скорее как к изысканному произведению искусства, которым являлась ее чарующая красота. А потом он, как будто играл спектакль, соблазняя девушку и желая угодить своим покровителям Потемкину и княгине. Теперь же, в последние два месяца, Григорий проводил с Машенькой страстные чудесные ночи по два раза на неделе, когда она бывала свободна от своих обязанностей в покоях императрицы. И сейчас, состоя в близких интимных отношениях с Машенькой и после ее искренних таких наивных слов о любви, Чемесов, ощущал, что в последнее время в его сердце поселился страх за эту милую и юную девушку, оттого что она может пострадать во всей этой опасной истории. И его искреннее желание защитить Машу теперь, вдруг вылилось в странную фразу-ультиматум, который он озвучил княгине:

– Вы, многоуважаемая Екатерина Семеновна, должны пообещать мне, что Озерова не пострадает.

Долгим внимательным взором княгиня посмотрела на молодого человека, пытаясь прочитать на его лице его тайные мысли. Княгине Екатерине нравился Чемесов, и она, вот уже почти три месяца подряд, пыталась манящими взорами показать Григорию, что он весьма привлекателен в ее глазах. И даже делала ему недвусмысленные намеки о том, что была бы очень не против, если бы он был понастойчивее, и попытался бы хоть раз остаться в ее дворце на ночь. Да, княгиня осознавала, что была почти в два раза старше молодого человека. Но у нее были два главных привлекательных достоинства, по ее мнению: деньги и влияние. И в благодарность она могла бы продвинуть молодого человека так высоко, как только он мог бы помыслить. Но Чемесов, словно не замечал ее призывные взоры и намеки и искренне говорил, что хочет служить их делу тайного масонского ордена, в котором они вместе состояли. И теперь, слова молодого человека вызвали раздражение у княгини. Она ощутила искренний интерес Чемесова в малышке Озеровой, раз он решился просить о подобном. Княгиня осознала, что игра Григория “в любовь” не прошла даром, и молодой человек действительно влюбился в эту девчонку.

– Она привлекает тебя? – спросила тоном инквизитора княгиня и, облизнув пересохшую верхнюю губу, плотоядно уставилась на молодого человека. – Нравится она тебе?

Чемесов замялся, невольно отметив недовольство княгини.

– Не то чтобы, нравилась, – соврал он тут же и, придумав правильный ответ, добавил. – Просто мне жаль ее. Она так молода. Ей ведь только восемнадцать исполнилось.

– Молодость – единственное ее преимущество, – желчно добавила княгиня, про себя же добавив слова ”передо мной”. Однако по тому, как засуетился Григорий, и как он быстро опустил загоревшийся вмиг взор, княгиня сразу же поняла, что он точно влюблен в Озерову. Тут же занеся девушку в список своих соперниц за расположение молодого человека, княгиня в своей душе мгновенно вынесла Озеровой смертный приговор. Но она понимала, что надо усыпить бдительность Чемесова, чтобы их тайное мероприятие не сорвалось. Если все пройдет хорошо, и она устранит Зубова и заслужит тем самым благодарность и почести от Потемкина, уже потом, когда Озерову, конечно же, поймают и арестуют, она Екатерина сделает все, чтобы девчонку уморили в тюрьме. Чемесов, конечно, тоже мог оказаться под арестом, размышляла княгиня, но его-то, имея безграничное влияние на государыню, она сможет вызволить из тюрьмы. Но всего этого она не собиралась озвучивать молодому человеку и лишь высокомерно заметила. – Я постараюсь, чтобы Озерову не заподозрили.

– А, если все же ее арестуют?

– Тогда, наш орден сделает все, чтобы вызволить ее из тюрьмы. Ведь она послужит нашему общему делу.

– Это хорошо, – с облегчением заметил Григорий и чуть улыбнулся княгине. – Значит, Вы обещаете, Екатерина Семеновна в опасном случае, заступиться за Машу?

– Ты сомневаешься в моих словах? – уже недовольно буркнула княгиня, раздраженная тем, что мальчишка так яро защищал эту девчонку, которая явно не заслуживала его благосклонности.

– Нет, но…

– Все, довольно, – прервала его княгиня. В этот миг карета остановилась у казарм и она, отметив это, добавила. – Я пришлю посыльного с письмом и дальнейшими указаниями.

– Слушаюсь, Ваша светлость, – кивнул Чемесов.

– А теперь, ступай, – велела властно княгиня и отвернула лицо к окну, более не желая смотреть на этого неблагодарного мальчишку, для которого она столько сделала, а он видите ли переживал за эту смазливую девчонку, которая едва появилась при дворе.

Чемесов поклонился и быстро спрыгнул с подножки кареты.

Санкт – Петербург, Зимний дворец,

1790 год, Май, 5