Иностранка

— Я уже взрослый! Мне четырнадцать! Вы, Мари, разве не понимаете, что я уже мужчина, а не мальчик!

Николай говорил с горячностью, размахивая руками.

— Николай, но…

— А вы хотя бы раз посмотрите на меня как на мужчину и тогда поймете, что я уже многое могу!

— О чем ты говоришь? — удивилась Маша, смотря в странно заблестевшие глаза юноши.

Он сделал два шага к ней и схватил молодую женщину за плечи. Он был одного роста с Машей, и его шальные глаза оказались на одном уровне с ее.

— Я могу показать вам, что умею! — воскликнул он, и молодая женщина увидела на его лице решимость.

— Николай, что с тобой? — она не успела договорить фразу, чувствуя агрессию со стороны юноши, как Николай неумело схватил ее в объятья, и влажные губы вмиг оказались на ее лице. Охнув от неожиданности, Маша немедля выскользнула из объятий юноши и, запинаясь, произнесла: — Что ты делаешь?

Она попятилась от него, опешив от неожиданного поцелуя Николая. Неужели он хотел соблазнить ее, но он был еще мальчиком, размышляла Маша напряженно. Нет, она, наверное, не так все поняла.

— Я хочу вас приласкать… — добавил юноша, осмелев. — Мари, пойдемте со мною в постель, и я докажу вам, что уже могу быть мужчиной…

Своей последней фразой юноша подтвердил все тайные дикие мысли Маши, и она вконец опешила. Что он говорит? Это просто неслыханно!

— Замолчи! — только и смогла прошептать она. И добавила уже громче: — Не смей говорить подобные вещи! Они ужасны! — Николай напрягся и, поджав губы, злобно уставился на нее. Маша же пятилась к двери, пребывая в крайнем ошеломлении. Наконец она смогла взять себя в руки и прошептала: — Николай, я сделаю вид, что ничего не слышала от тебя. И ничего не расскажу твоему отцу. Но более чтобы я не слышала от тебя подобных фраз. Я твоя гувернантка, и ты должен уважать меня. Ты понял меня, Николай?

Юноша молчал. Он вновь скрестил руки на худощавой груди.

— Мы договорились, Николай Михайлович? — спросила Маша более настойчиво, ощущая потребность сбежать из спальни. Эта гадкая ситуация угнетала ее.

— Оставьте меня! Я хочу спать! — произнес злобно юноша и отвернулся.

Поняв, что Николай не намерен отвечать ей, молодая женщина тяжело вздохнула и быстро вышла из комнаты. Вся на нервах Маша направилась по темному коридору в свою комнату и тут вспомнила, что до ужина оставила в гостиной книгу. Без промедления спустившись по лестнице, она прошла по пустынной, едва освещенной канделябрами парадной. Приблизилась к нужной двери и, распахнув ее, порывисто вошла, даже не сомневаясь в том, что в столь поздний час в гостиной никого нет. Она сделала по инерции пару шагов внутрь и остановилась как вкопанная.

Освещенный мерцающим светом свечей прямо перед ней на диванчике в вальяжной позе сидел Невинский, вытянув длинные ноги. Рядом, тесно прижавшись к его груди, разлеглась мадам Уварова. Грудь Амалии была бесстыже обнажена, и, когда Маша вошла, Михаил, наклонив голову, ласкал губами ее обнаженные плечи. Задрав юбку платья Уваровой, он сжимал рукой ее полное колено, а она, обвив его голову пухлыми руками, как-то пьяно довольно смеялась, подбадривая его. Маша так опешила, что, застыв на миг, просто тупо уставилась на всю эту картину похоти и разврата.

Невинский, заслышав шум, резко поднял голову от груди Амалии и вытянулся. Отметив опешивший и полный неподдельного удивления взор неожиданно вошедшей молодой женщины, он побледнел и нахмурился.

— Что, твоя прислуга не обучена стучать, Мишель? — поинтересовалась жеманно Амалия, окатив Машу желчным недовольным взглядом.

Он как-то странно молчал и только убрал руку с колена Уваровой. Маша вмиг опомнилась и быстро пролепетала:

— Извините.

Стремительно развернувшись, она вихрем вылетела из гостиной, захлопнув дверь. Едва она исчезла, Михаил обратил на Амалию свой мрачный взор и спросил:

— Как по-твоему, я уже староват для любовных утех?

— Ты? Староват? Не гневи Бога, Мишель, не искушай меня, мой друг, — проворковала Уварова и начала игриво целовать его подбородок. — Поверь мне, в любовных играх ты более чем хорош и вынослив, мой котик.

На это заявление любовницы Михаил как-то ехидно и печально усмехнулся и глухо выдохнул, думая только о том, что эта девица, которая так спешно сбежала из гостиной чуть ранее, совершенно не желала его как мужчину и корчила из себя монашку и скромницу. Хотя Невинский отчетливо чувствовал, что Мари совсем не такая, а лишь умело скрывала свою страстность под маской неприступности. Так как с ее чувственным ртом, таким соблазнительным манящим взглядом и голосом с придыханием она не могла быть холодной. И он инстинктивно ощущал все это. Но она упорно не хотела хотя бы немного завлечь его в свои сети, и это до крайности раздражало его.

Выйдя в коридор, Машенька прислонилась к стене и пару раз глубоко выдохнула. Быстрым шагом направляясь наверх, в свою спальню, она судорожно размышляла: