Иностранка

— Неудивительно, что Николай ведет себя столь вызывающе, — она вошла в свою комнату и остановилась посреди темной маленькой спальни. — Если отец подает подобный пример, почему не следовать ему. Открыто блудит со своими любовницами прямо в гостиной, где его могут увидеть и дети. Как это возможно?! И отчего бы не подняться в спальню и миловаться там, никого не смущая? — думала она, напряженно подходя к зеркалу и распуская тяжелый затейливый узел темных волос. — И мальчик все это видит. Потому Николай и не считает зазорным предлагать мне всякую гнусность. Ах, как все это ужасно!

Она печально думала и думала, отчего-то вспоминая покойную матушку, которая всегда воспитывала ее в строгости. Да, они жили в безнравственное время. При дворе процветали блуд, легкомыслие и распущенность, но ее мать с детства внушала, что девушка должна вести себя достойно. И быть близка и душевно, и телесно лишь с тем, кого и вправду полюбит всем сердцем и с кем решит навсегда связать свою судьбу. Когда-то давно Маша жаждала видеть мужем Григория Чемесова, которого полюбила и отдала ему всю себя. Но жестоко ошиблась в своем выборе. И теперь не знала, сможет ли еще когда-нибудь полюбить другого мужчину так же страстно и горячо, как и Григория когда-то. На краткое мгновение в июле ей показалось, что она сможет стать счастливой и любимой рядом с Невинским, а возможно, позже и полюбить его. Но он своим гнусным предложением убил зарождавшееся трепетное чувство.

И Машенька искренне не понимала поведения Михаила. Она не понимала, отчего Невинский ведет себя так? Отчего он не женится? Почему не хочет вести достойную жизнь? Зачем окружает себя распущенными и вульгарными женщинами, такими, как Уварова, готовыми на развратные гнусные отношения? Это было непонятно Маше. Но более ее волновало другое. Она осознавала, что дурной пример отца может отразиться на его детях. Николай уже дерзает вести себя довольно вульгарно, что подтвердил их сегодняшний разговор в его спальне. А Наташа? Что будет с ее любимой малышкой, в которой Маша души не чаяла и уже давно воспринимала как дочь, а не воспитанницу. Девочка будет расти, а дурное поведение отца отражаться на невинной детской душе. Как объяснить ей, что Михаил Александрович, которого она так любит, ведет себя недостойно? Как сам Невинский, имея сыновей и маленькую дочь, совершенно не думает о том, что они подумают о его поведении? Что отложится в их чистых душах?

Отчего-то Машенька вдруг вспомнила тот единственный поцелуй Михаила в его кабинете. Его горячие, настойчивые и требовательные губы. Она представила, как он сейчас целует Уварову, и неприятный холодок пробежал по телу. Обида завладела ею.

— Видимо, ему все равно, кого целовать, — сделала окончательный вывод Маша напряженно, медленно раздеваясь за ширмой. Она печально думала о том, что еще недавно он целовал ее, Машу, а теперь, наверное, с не меньшим пылом Амалию. И молодая женщина еще раз утвердилась в мыслях о том, что не зря отказала ему тогда в саду. Ибо совсем не жаждала стать очередной усладой и игрушкой в руках этого богатого властного человека, который, видимо, считал, что все девицы и дамы должны принимать за честь его похотливые предложения.

Облачившись в длинную ночную сорочку, она проверила в комнатке Андрея, осознав в который раз, что ее малыш не доставляет никаких хлопот. Он сам засыпал, сам умывался, одевался. Всегда вел себя послушно и никогда не спорил с матерью. И Маша с грустью понимала, что он ведет себя так, пытаясь облегчить ей жизнь. И за это она была благодарна Андрею, ведь он был столь хорошим сыном. В который раз она осознала, что поступила правильно в то страшное время, когда она осталась одна, несчастная, одинокая и гонимая с дитем на руках. Тогда она не решилась отдать своего малыша в приют, хотя и могла. И теперь была несказанно рада, что после всех испытаний, через которые они вместе прошли, ее сынок, ее плоть и кровь, единственный мужской потомок истребленного рода Озеровых, находился рядом с нею. И она могла любить его всем сердцем. А ее сердечко так нуждалось в ответной любви и было готово и открыто к новым сладостным переживаниям и счастью.

Глава VI. Английский клуб

Санкт-Петербург, особняк Невинских,

1796 год, Сентябрь, 27

Обед прошел мирно и спокойно. Дети, устав после утренней службы в церкви, жадно поглощали сначала раковый суп, после отбивные из крольчатины, а затем яблочный пирог. Михаил Александрович, как обычно, созерцал всех холодным пронизывающим взором и сказал за обедом лишь пару нравоучительных фраз. Несколько раз за трапезой Маша замечала странный, пронизывающий взгляд Невинского, обращенный на нее. Но едва она поднимала глаза на хозяина дома, он тут же отворачивался. Одет он был сегодня довольно изысканно, даже скорее парадно, в кремовую рубашку, фиолетового цвета камзол, вышитый золотыми нитями бледно-желтый жилет, светлые панталоны и модные туфли с серебряными пряжками. И Маша подумала, что, наверное, после обеда он поедет с очередным визитом.