Иностранка

Молодой человек так и остался стоять у входа в парк, ощущая, что сегодня в его жизни вновь появился некий смысл. Долгие мучительные годы он не мог забыть девушку и то, что именно он погубил ее и обрек на смерть. И все это время он, пытаясь забыться, находил успокоение от своих гнетущих навязчивых дум только в вине. Первые четыре года не в силах даже находиться в Петербурге из-за трагичных воспоминаний о Машеньке Озеровой, он ушел в отставку и жил за границей. Кутил, пьянствовал и развратничал, пытаясь позабыть чудный синий свет ее дивных глаз, который сжигал его существо и днем, и ночью. Спустя годы такой жизни он превратился в циничного закоренелого пьяницу и в данное время не мог прожить без крепкого вина и дня. Жизнь была ему противна, поскольку совесть не давала спокойно заснуть, и, лишь залив в себя достаточное количество вина на ночь, Чемесов мог забыться беспробудным сном до утра. Его отец, зная о его беспутстве, пьянстве и порочном поведении, в прошлом году потребовал, чтобы Григорий возвратился на родину, перестав высылать ему денег. По настоянию отца Чемесов восстановился в полку и последний год вновь служил. Правда, в настоящее время весь день он ходил трезвый, так как в полку было строго. Но вечером, когда офицеров отпускали в увольнение до утра, Григорий, как и обычно, шел в кабак и напивался до одури. Последние два года даже женщины не интересовали его, и отныне он находил успокоение только в вине.

И сегодня вдруг случайно он увидел ЕЕ. Ее, девушку, которая до сих пор бередила его чувства, и это было подобно чуду. Он не понимал, как ей удалось выжить и выбраться из той зловещей тюрьмы, но отныне знал, что она жива. Она предстала перед ним в парке невозможно строгой, печальной и чарующе прекрасной. И эта неожиданная роковая встреча окрылила Григория настолько, что он вознамерился немедленно взять увольнение на пару дней, непременно объездить и прочесать весь Петербург и найти беглянку, дабы узнать, почему она разъезжает в карете с вензелями буквы Н.

Уложив детей спать, Маша устало направилась в свою спальню. Весь день после трагичной прогулки, на которой она встретила Чемесова, все ее мысли были заняты только одним, Григорием. Она подробно вспоминала все обстоятельства знакомства с ним и страшное жуткое завершение их отношений, когда он бросил ее, беременную, в тюрьме, отрекшись от нее. К вечеру гнетущие мысли молодой женщины достигли крайности. Укладывая Наташу спать, Машенька с дрожью в сердце представляла, как Григорий приезжает в дом Невинского и открывает всем ее настоящее имя и то, что ее семья внесена в список опасных государственных преступников. Михаил Александрович непременно выгонит ее из дома, и они с Андреем вновь будут голодать, а могут случиться и еще более страшные вещи. В дом могут наведаться люди из тайной канцелярии, и ее вновь арестуют, а сынишку отдадут в приют. И самое ужасное во всем этом действе будет то, что пострадает Андрей, а может, он даже и голодать будет по вине своего отца, который столько лет спустя появился в ее жизни, как мрачный демон из зловещего прошлого, которое она хотела забыть навсегда.

Часы пробили одиннадцать, когда Маша зашла в спальню и прикрыла дверь. Комната была не освещена, и вечерний сумрак оставлял причудливые тени на стенах, все же немного освещая небольшое пространство. Решив не зажигать свечу, она устало вздохнула и развязала темную ленту синего платья, которая стягивалась под грудью. Она знала, что Андрей уже спит в своей комнатке за закрытой дверью. Подойдя к небольшому зеркалу, стоящему на комоде, Машенька невольно отметила, как ее глаза горят тревожным, возбужденным светом. Маша не могла избавиться от своих терзаний и навязчивых дум и хотела с кем-нибудь поговорить. Но не могла. Андрюше не следовало все это знать, а другие люди были опасны. Несчастно вздыхая, она вынула шпильки из волос и распустила густые пряди. Медленно расчесывая темные длинные волосы, она проверила, спит ли Андрей в своей комнатке. После этого, прикрыв дверь, проворно приблизилась к комоду. Из второго ящика, из-под белья, она извлекла небольшой альбом-книгу в темном кожаном переплете. Это был ее дневник, который она начала вести еще два года назад, когда поселилась у господина Буланже. В данный миг он был для Маши единственным другом, с которым она могла говорить начистоту и поверять свои мысли и чувства.

Присев за секретер, стоящий у окна, и, чуть сдвинув книги, которые она изучала в последние дни, Машенька зажгла свечу и взяла перо. Она редко писала в дневнике, в основном изливала ему свои самые интимные, радостные, а порою и страшные думы.