Иностранка

— Ах ты, вредина, лягушонок подлизный, вздумала еще учить меня? — выпалил Николай сестре в лицо, распаляясь.

Наташа охнула от обиды и прошептала:

— Я все расскажу папе про твои обзывания!

— Ну и рассказывай, гадкая обезьянка! — завизжал юноша.

— Николай Михайлович, немедленно прекратите! Вы ведете себя неподобающе! — строго воскликнула Маша, наконец придя в себя и понимая, что должна поставить юношу на место, даже если это будет грозить ей увольнением.

В ответ Николай неприлично показал всем язык и, развернувшись, побежал по дорожке парка в сторону фонтанов. Расплакавшись, Наташа уткнулась в Машину грудь. Андрей почтительно сидел рядом с матерью и, нахмурившись, в слезах обиды за матушку ковырял носком ботинка в песке. Маша начала гладить девочку по голове, говоря, что Николай еще совсем дитя, раз не понимает, что негоже так себя вести, и, чтобы Наташенька не принимала его слова близко к сердцу. Спустя некоторое время, видя, что девочка успокоилась, молодая женщина, переживая, что юноша уже много времени бегает невесть где, встала со скамьи и, обернувшись к сыну, попросила:

— Андрюша, посиди с Наташенькой. А я поищу Николая, а то не дай Бог с ним что-нибудь случится.

— Хорошо, матушка, — кивнул мальчик, усаживаясь с другой стороны от девочки.

— Наташенька, побудь с Андреем. Но никуда не уходите, здесь будьте, — велела Маша, устремляясь по дорожке вперед.

— А давай из травы сделаем солдатиков и поиграем? — услышала она бойкий голосок сына за спиной.

— Давай, Андрюша, — с энтузиазмом ответила девочка.

Лишь на миг Маша обернулась и, отметив, что дети занялись травой и цветами, что росли у них под ногами, ласково улыбнулась в их сторону, думая о том, какие они все же славные.

Быстро пройдя по нескольким аллеям парка и оглядываясь по сторонам, она вышла к зеленым боскетам, которые были устроены из густого кустарника, которому стрижкой были приданы строгие формы, создавая имитацию уединенных просторных зеленых залов на открытом воздухе, разделенных парковыми дорожками. Как раз здесь, чуть впереди, она заметила худощавую высокую фигуру Николая, которая резко повернула за зеленый угол. Маша, приподняв юбку, стремительно последовала за юношей, желая нагнать непослушного отрока. Проворно вылетела из-за зеленого угла боскета и тут же нечаянно налетела на трех гвардейцев в красно-зеленой форме измайловского полка, которые о чем-то беседовали, вальяжно стоя у одной из мраморных статуй.

— Простите, господа! — извинилась Машенька по-французски, поднимая на них глаза и виновато улыбаясь.

— Не стоит беспокоиться, мадемуазель, — галантно ответил ей также по-французски один из гвардейцев, стоящий сбоку, снимая шляпу.

Маша уже хотела последовать дальше, но ее взор нечаянно остановился на высокой фигуре другого офицера, замершего напротив нее. До боли знакомое лицо Григория Чемесова из тяжкого и трагичного прошлого предстало перед ней, и она, опешив, попятилась, побледнев, как полотно. Она отметила, что Чемесов также озадаченно и ошеломленно смотрит на нее, словно не верит своим глазам. И в следующую секунду он тихо с выдохом прошептал по-русски:

— Маша!

Понимая, что Чемесов узнал ее, и страшась, что он может выдать ее настоящее имя, молодая женщина стремглав бросилась прочь от этого места и побежала вперед, сильно приподнимая юбку. Уже через миг, проворно скрывшись за очередным зеленым боскетом и чуть выдохнув, она последовала дальше. Маша слышала, как мужской голос громко окликал ее по имени, но безумный страх быть узнанной и разоблаченной оказался так велик, что она, не останавливаясь, бежала все дальше, желая только одного — скрыться с глаз этого человека, который нынче был опасен для нее и в то же время отвратителен. Однако не прошло и пары минут, как ее бесцеремонно схватили за локоть, резко остановив стремительное движение. Ахнув от неожиданности, когда Чемесов развернул ее к себе, она испуганно вскинула на него глаза.

— Машенька! — выпалил он по-русски, сжимая ее локоть сильнее и не позволяя ей вырваться. Он восторженным взглядом окинул ее лицо, волосы и фигуру и ошарашенно воскликнул: — Это ты, Маша! Ты жива!

— Вы обознались, сударь! — произнесла она нервно по-французски, пытаясь вырвать локоть из его сильной ладони, опасливо озираясь по сторонам и понимая, что поблизости пока никого нет. Лишь вдалеке была видна гуляющая пара.

— Обознался, как же! — продолжал по-русски Григорий, лихорадочно сверкая на нее глазами. — Машенька Озерова, неужели ты думаешь, я могу не узнать тебя?!

— Мое имя Жанна де Блон, — выпалила в тон ему Маша все так же по-французски. — И отпустите мою руку, будьте любезны!

— Жанна де Блон? — опешил Чемесов, также переходя на французский, выпуская ее локоть и хмурясь. — Что за бред, Маша?! Я ведь знаю, что это ты!