Иноземец

Чего они, очевидно, не выполнили. Табини сделал свою игру, широкомасштабную и даже отчаянную, отправив пайдхи в Мальгури и позволив Илисиди удовлетворить свое любопытство, задать свои вопросы - идя на риск, что Илисиди может и в самом деле передать пайдхи оппозиции. Табини был явно уверен в чем-то - может быть (мысля как атеви, а не как человек), знал, что игры с мятежниками не смогут удовлетворить Илисиди, или имел в виду перехитрить ее: никогда и не думал, что Илисиди не учует сама, что носится в воздухе. Эта женщина слишком умна и проницательна, чтобы дать себя увлечь фанатикам-нумерологам и торговцам страхом... И если в лице пайдхи Табини послал ей своего рода пробный шар, то Илисиди могла счесть этот деликатный намек Табини (знак, что он предвидел её сползание к мятежникам) достаточно тревожным предостережением; и признать его не высказанное словами мирное предложение более привлекательным в её возрасте, чем рискованная сделка с амбициозной шайкой провинциальных властителей, возомнивших, что могут потягаться силами с мощью землян, с которыми умеет ладить Табини.

Более привлекательным, чем сделка с заговорщиками, которые вполне могут, как заведено у атевийских владык, в конце концов наброситься друг на друга.

Брен понимал, что не те у него теперь отношения с Илисиди и Сенеди, чтобы задавать такие острые вопросы. Ситуация очень щекотливая. Он старался сейчас выдерживать иерархию важности в этой компании: Бабс все время впереди, Тали, метчейта Сенеди, большей частью вторая, а Нохада вступает с ней в политическую борьбу за место номер два каждый раз, как они пускаются бегом, - политическую борьбу, которая не имеет никакого отношения к мотивам их наездников, но может оказаться опасной, если в дело вмешается личная политика наездников, - Брен усвоил этот факт из матчими и понял, что не должен позволять Нохаде соваться в двойственную ассоциацию впереди, когда на клыках у неё боевая медь. Сенеди тебя не поблагодарит, Тали этого не потерпит, а у тебя собственных неприятностей хватает, вполне достаточно поврежденной руки, еле держишься на Нохаде.

Он постепенно приходил в себя после приступа безумия, в той хотя бы мере, что начал представлять, куда они направляются.

Но он не решался высовываться. Помощь Илисиди он получил, но это ненадежная, чисто конъюнктурная поддержка и его самого, и Табини, страшновато ей доверяться... и уж никак не верил Брен, что эта женщина, которую Табини зовет 'Сиди-чжи, не стремится к каким-то личным выгодам, например, к установлению собственной власти в Западной Ассоциации, если не в какой-то иной области.

Вновь и вновь голова шла кругом - никому из них доверять нельзя.

В их языке четырнадцать слов означают предательство, причем одно из них имеет параллельный смысл "выбирать очевидный курс".

XIII

Если Илисиди и следовала по какой-то постоянной тропе, то Брен все равно этой тропы не видел, даже когда Нохада скакала прямо по следам Бабса. Он заметил Илисиди высоко вверху между громадными глыбами: Бабс проносился на фоне просветов между скалами, словно какой-то летучий призрак Мальгури.

Брен не заметил гребня холма - только на мгновение потерял из виду Илисиди и Сенеди и, следуя за ними во главе колонны из двадцати с лишним всадников, вырвался на продутый ветром и заваленный каменными глыбами склон над неглубоким ручейком и парой зарастающих кустами колей.

Вот это - дорога? - спросил он себя.

Вот эта тропа и есть та самая западная дорога, о которой говорил Сенеди, где мы должны встретиться с остальной частью отряда?

На гребне холма следом за ним появились другие всадники, и Сенеди послал одного вниз - как услышал Брен, посмотреть, нет ли свежих следов.

Он использовал особое слово, которое означало не столько следы вообще, сколько следы машины.

Может быть, мощный грузовик с хорошей подвеской и усиленными шинами и выдержал бы эту дорогу.

Но если в распоряжении мятежников только обычные машины и если они, упаси Господи, не поднимут в воздух какой-нибудь самолет с аэродрома Майдинги, то Илисиди действительно может провести нас верхами обратно через хребет и обогнать любую пешую погоню.

Выходит, выбранное для побега из Мальгури транспортное средство - не такое уж безумие. Здесь ведь не та окультуренная и современная сельская местность, что на Мосфейре. Вокруг на несколько дней пути - ни телефонной линии, ни линии электропередачи, ни мощеной дороги, ни рельсов...

Все сидели в седлах наверху, на склоне, и ждали, пока наконец человек, которого послал Сенеди, не закончил осмотр и поехал обратно вверх по склону, сделав рукой отрицательный жест.

Брен перевел дух, и у него замерло сердце от предположений и подозрений, не замедливших полезть в голову. Он уже готов был кинуться доказывать, что там, в Мальгури, бой, а потому нельзя требовать от Банитчи слишком строго соблюдения графика, что надо подождать, не спешить уезжать отсюда...

Но, не успел он рта раскрыть, как Сенеди сказал, что надо спешиться и ждать.