Иноземец

И соблюдение этого правила изысканности было - как не раз подчеркивал Табини, с особым удовлетворением меняя стол по сезону, - экологически оправданной практикой, вроде уборки урожая. А такое пайдхи должен, конечно, поддерживать с тем же энтузиазмом, хоть идея исходит не от людей, а от атеви.

Внизу, на городском рынке, можно найти богатый выбор мяса. Замороженного, консервированного, вяленого.

- Вы не голодны, нади?

- Не самый мой любимый сезон. - В этот вечер он был неблаговоспитан. И несчастен. - Никто ничего не знает. Никто мне ничего не говорит. Я ценю заботу айчжи. И вашу. Но есть ли какие-то особые причины, почему я не могу улететь домой на день-два?

- Вы потребуетесь...

- ...айчжи. Но никто не знает, зачем. Вы бы не стали вводить меня в заблуждение, а, Чжейго?

- Это моя профессия, нади Брен.

- Врать мне.

За столом повисло неловкое молчание. Он в своей грубоватой прямоте видел только грустный юмор. Но прозвучали его слова в неподходящую минуту, в неподходящем настроении, когда эти двое честно и, наверное, не без огорчения пытались найти ответы. А он-то лучше всех землян был обучен не допускать таких ошибок при общении с атеви.

- Простите, - сказал он.

- Его культура не против лжи, - прямо объяснил Банитчи своей напарнице. - Но открыто объявить, что кто-то солгал, значит оскорбить жертву.

Вид у Чжейго стал озадаченный.

- Простите, - повторил Брен. - Это была шутка, нади Чжейго.

Чжейго все ещё сидела с озадаченным видом и хмурилась, но не сердито.

- Мы восприняли эту угрозу очень серьезно.

- А я - нет. Но теперь начинаю. - Ему хотелось спросить: "Где моя почта, Банитчи?" Но вместо этого он проглотил ложку супа. Слишком спешить с атеви бесполезно, крайне непродуктивно. - Я благодарен вам. Уверен, у вас были другие планы на этот вечер.

- Нет, - сказала Чжейго.

- И все же... - возразил он, думая, закончили или нет ремонт на телевидении, и если нет, то какими разговорами занимать Банитчи и Чжейго остаток вечера. Похоже, они собираются остаться здесь на всю ночь. Может, покажут какую-нибудь пьесу на развлекательном канале...

И в чьей же кровати будут они спать, интересно знать? И будут ли спать вообще? Последствий прошлой ночи на них совсем не видно.

- Вы играете в карты?

- В карты? - переспросила Чжейго.

Банитчи отодвинулся от стола и сказал, что научит её.

- Что такое карты? - спросила Чжейго в тот момент, когда Брен хотел напомнить наконец Банитчи о своей почте. Но у Банитчи, наверное, были на уме куда более важные предметы - вроде обхода охраны и проверки функционирования устройств наблюдения и оповещения.

- Это числовая игра, - ответил Брен.

Ему очень не хотелось, чтобы Банитчи оставил его под присмотром Чжейго - уж во всяком случае, не на всю ночь. А спросить прямо "Когда вы уйдете?" неблагоразумно. Он все ещё пытался придумать, как бы поделикатнее узнать это у Банитчи и что сказать, если Банитчи объявит, что Чжейго остается, но тут Банитчи вышел за дверь со словами:

- Не забывайте о проволоке, нади Брен.

* * *

- Джин *, - сказала Чжейго.

____________________

* Джин-рами - распространенная в США, достаточно простая карточная игра, в которую чаще играют дети.

Брен вздохнул, положил карты и порадовался, что игра идет не на деньги.

- Простите меня, - продолжила Чжейго. - Но вы сами говорили, что я должна так сказать. Я весьма далека от недостойного злорадства...

- Нет-нет-нет. Так полагается по правилам.

- Я не знала точно... Я могу быть уверена?

Нехорошо. Смутил Чжейго. Оказался мишиди - не то чтобы бестактным, но неловким, неуклюжим. Он поднял руку, успокаивая её.

- Вы может быть вполне уверены. - Господи, шагу не сделаешь, не задев чью-то чувствительность. - Фактически с вашей стороны это любезность объявить мне о своем выигрыше.

- Вы не считаете карт?

У атеви память просто несокрушимая, особенно на числа, пусть даже Чжейго не увлекается магией чисел так фанатично, как многие в городе. Но он действительно не считал карты как следует. Никогда не играй с атеви в числовые игры.

- Я бы, наверное, играл лучше, нади Чжейго, если бы меня так не отвлекала сложившаяся ситуация. Боюсь, для меня она имеет несколько личный характер.

- Уверяю вас, за вашу безопасность мы ручаемся своей профессиональной репутацией. А мы к своей работе относимся как минимум ревностно.

Ему вдруг захотелось опустить голову на руки и замолчать, послав к черту все разговоры. Но и это Чжейго восприняла бы как оскорбление.

- Ничего иного я и не ожидал, нади Чжейго, и сомневаюсь я не в ваших способностях, отнюдь нет. Мне просто хотелось бы, чтобы мои собственные способности действовали в полной мере и чтобы я не ставил себя в неловкое положение... лишь из-за этого могло возникнуть впечатление, что я в вас сомневаюсь.

- Мне очень жаль.

- Я буду соображать намного лучше, когда высплюсь. Прошу, смотрите на мои ошибки как на следствие усталости.

На плоском черном лице Чжейго и в живых желтых глазах на смену обычной невозмутимости пришло более заметное выражение, - но не обиды, подумал он, а любопытства.