Инсайт

– Есть варианты… в этом кольце камень – обсидиан. Ты сможешь привязывать к нему или заточать в него временно души других людей, в том числе и души твоих братьев. Пока не подберёшь им тела, разумеется. Также ты можешь подселить их души к другим людям. Всё лучше, чем втроем в одном теле. И самый трудный способ: отправиться к Вратам. Вратам иного мира. Войти в них может любой желающий, считай, что умереть может любой. Но вот сколько «пар ног» туда вошло, столько и останется. Ты сможешь войти туда, имея одно общее тело на троих. И двое из вас смогут выйти, но один – нет. Один останется. На кольце есть напоминание. Возьми скорей.

– То есть это что-то вроде врат смерти? Один умрёт?

– Да. Зайдёшь снова – оставишь там и второго брата, а тело станет твоим. Бери кольцо, парень, бери же! – прохрипел некромант.

– Но ведь это всё равно, что убить их, – задумался Шут.

– В твоём случае иначе никак! – сказал маг и застонал, хватая ртом воздух.

Вор задумался, взвешивая все «за» и «против». Хрипы мага его не смущали, Шут не испытывал к нему того сострадания, которое почувствовал в первые минуты знакомства. В минуты, когда ещё не знал, что перед ним сам Некромант. Теперь же парень презирал его.

– Я не убийца, – отрезал Шут после минутного молчания, – не хочу стать таким, как ты. И сдохнуть, как ты тоже не хочу. Ты похож на гнойник. Хотя, нет, ты и есть гнойник. И поделом! Я наслышан о твоих чёрных деяниях. Так расплатись же сполна!

Шут попятился к выходу, ожидая вслед проклятия от мага, но их не последовало. В этот самый момент голова некроманта откинулась назад, он задрожал и страшно захрипел, дыхание его стало громким и прерывистым, ноги в судороге вытянулись вперед, а руки вцепились в подлокотники. Несколько секунд он дёргался, после чего резко сел и уставился обоими глазами – мутным и ясным, на Шута. «Я останусь и подожду» – заявил маг и тут же обмяк в кресле. Его лицо посерело и застыло с полуоткрытым ртом. Кольцо выпало из ладони и звякнуло об пол.

Стало тихо. Шут несколько секунд стоял, не шевелясь. Потом, наконец, вышел из оцепенения, подошёл ближе к мертвецу и поднял кольцо с дощатого пола. Крупный чёрный камень в искусной ковке имел несколько граней и лениво переливался в тусклом свете, проходящем сквозь грязные окна. На ободке кольца были выгравированы слова «Войти может каждый». Шут надел трофей на палец левой руки и собрался было оставить пыльное жилище, как вдруг его взгляд выхватил предмет на стене. Там, на гвозде болталась чёрная шляпа с загнутыми вверх полями и белой лентой у основания тульи. «Всегда хотел такую» – подумал Шут и снял шляпу с гвоздя. Тщательно отряхнув убор от пыли, парень надел его на голову и покинул мрачный дом, закрыв за собой окно.

Глава 5: Доктор

Поднимаясь на холм, Ева ощутила сильное волнение. Стало жарко: то ли от подъёма, то ли от страха, то ли из-за выпитого вина. Дом, появившийся из-за изгороди, теперь казался зловещим. Мориус молчал, словно выдерживал ритуальную паузу перед тайным обрядом.

В доме было грязно. Следы приступа бешенства Дария были повсюду: от разбитой посуды и разбросанных книг, до наваленной друг на друга мебели. Глядя на беспорядок, Ева утвердилась в намерениях уничтожить портрет. Хорошо, что она вовремя покинула дом: там словно прошёл ураган.

– Это он? – спросил Мориус, указывая на портрет.

Ева чувствовала на себе взгляд призрака и, не глядя на картину, утвердительно кивнула. Одновременно она ощущала решительность и стыд перед музыкантом, успокаивая себя тем, что своими действиями не только обезвредит полтергейста, но и поможет ему отправиться туда, куда сам он попасть не мог.

– Ты знаешь о том, что портрет нельзя снять? – раздался голос Мориуса, изучавшего картину.

Ева обернулась.

– Как это нельзя?

– Он вмурован в стену, – Мориус приподнял раму, – видишь? Она висит сверху. Раму можно снять, а вот полотно – нет. Оно находится прямо в стене. Наверное, из-за размера его вытащили из рамки и перевозили, свернув в рулон.

– Картины могут перевозить таким образом?

– Иногда, – кивнул лорд, – так или иначе, снять его не получится.

Близился закат. Ева ощущала взгляд призрака всё сильнее. Кровь отхлынула от лица. Пути назад не было. Дарий скорее всего уже понял, что ему угрожает опасность и вряд ли позволит кому-то лишить себя дома. И зачем только прежний хозяин вмуровал полотно в стену?!

– Тогда, – решительно сказала Ева, – мы сожжём его прямо так.

Мориус кивнул.

– Тогда нужно набрать побольше песка и воды, чтобы пламя не распространилось дальше, – он снял плащ и закатал рукава повыше, – также нужно что-то горючее – намазать этим портрет.

Ева достала две керосиновые лампы. Мориус принес сухую землю и воду в вёдрах. Солнце уже село, до наступления темноты оставалось всего лишь несколько минут. Всё было готово. Мориус намазал портрет горючей жидкостью.

– Готова? – спросил он.