Инсайт

Ева закрыла глаза и прислонила пальцы к вискам. Голова раскалывается. Это, должно быть, дают знать о себе суточное бодрствование, излишки вина и запах керосина, заполнивший комнату. Нехорошее чувство появилось в груди и заскребло внутри острыми коготками.

– Да, – сдавленно ответила Ева и, слегка дотронувшись пальцами до нарисованной руки Дария, поднесла к портрету горящую лучину.

Полотно вспыхнуло. Раздался звук, похожий на взрыв и Мориуса отбросило к стене. Ева ощутила сильный холод и головокружение, обмякла и упала в обморок рядом с полыхающей картиной. Из носа тонкой струйкой пошла кровь.

От удара в глазах у Лорда потемнело. Придерживая голову руками, он попытался встать на ноги. Затылок отозвался пульсирующей болью. Мориус открыл глаза: в них снегопадом сверкали чёрно-белые точки. Взглядом он пытался отыскать Еву. Увидев её на полу возле огня, мужчина, позабыв о боли, бросился к девушке. Оттащив её подальше, он попытался привести её в чувство, но Ева не отзывалась. Он проверил пульс. Жива. Портрет быстро прогорел и огонь уже перебросился на пол. Превозмогая боль и тошноту, Мориус попытался закидать пламя землёй. Комната быстро заполнялась едким дымом. Лорд закашлялся, вылил два ведра воды на пол и, подхватив Еву на руки, бросился к выходу.

Спускаясь к мостовой, Мориус обернулся: из разбитого окна гостиной валил дым. Люди, проходившие мимо, останавливались, замечая дым на холме. Завидев Чёрного Лорда, спускающегося с холма с девушкой на руках, зеваки бросились врассыпную. Не разбежались лишь некоторые. Оставшимся смельчакам Мориус немедля пообещал хорошие деньги, если они сейчас же пойдут в дом и ликвидируют пожар.

На мостовой Лорд остановил экипаж и, с трудом забравшись в него вместе с девушкой, которая всё ещё была без сознания, назвал свой адрес.

Ева открыла глаза. Вокруг было тихо. Она лежала на спине на большой кровати, укрытая одеялом. Ева дотронулась до носа: что-то мешало. Она вытащила кусок ваты. Что случилось?

Девушка приподнялась на локтях и огляделась. Она находилась в большой уютной спальне с высокими потолками. Над кроватью висел фиолетовый балдахин. Пол был из светлого дерева, а стены из зелёного с прожилками камня, окно было украшено тяжёлыми фиолетовыми шторами. Рядом с кроватью стоял комод, прикроватные стульчики с фиолетовой обивкой и резное кресло. Чуть дальше книжный шкаф, камин и туалетный столик из зелёного камня.

Ева села на кровати, опустив ноги на пол. На ней была та же одежда, что и вчера. Меховой жилет висел на спинке резного кресла.

Последние воспоминания – горящая лучина, которую ей дал Мориус, прощальное прикосновение к портрету, а после – холод и темнота.

В дверь постучали.

– Войдите, – ответила Ева.

В спальню вошёл Мориус. Он всё так же был одет в чёрное, но одежда теперь была менее строгая, больше похожая на домашний костюм.

– Наверное, гадаешь, где ты? – спросил Лорд.

Ева покачала головой.

– Уже нет.

– Значит, догадалась, что ты в моем доме?

– Да, – Ева обвела взглядом комнату, – хотя не ожидала от такого одинокого волка, как ты столь необыкновенного убранства и искусного сочетания цветов.

– Это лучшая комната для гостей, – Мориус облокотился на комод, – остальные выглядят проще. Возможно, тебе будет интересно узнать, что ты в моем доме первый гость.

– Польщена, – улыбнулась Ева, – а почему в такой палитре?

– Дань памяти одному человеку, – Мориус задумчиво покрутил на пальце кольцо, – как себя чувствуешь?

– Нормально. Долго я спала?

– Примерно сутки.

Ева посмотрела в окно. Ради такого вида стоило жить изгоем в Сомнусе! Высокие горы простирались на несколько миль вперед. Их верхушки венчал снег, а ближе к подножию покрывал густой ельник. Вдалеке шумела вода – горная речка, спрятанная от взглядов под слоистым туманом. Ева вдохнула свежий воздух полной грудью, и он отозвался в макушке приятным хрустальным покалыванием.

– Я видела сон, – вспомнила Ева и повернулась к лорду, – словно воспоминание из прошлой жизни.

– Как ты это поняла? Что из прошлой?

– Я была маленькой и гуляла с отцом, – Ева сосредоточилась, – да, точно…помню, мы гуляем в парке. Он ведёт меня за руку и рассказывает о маме. Я ещё так руку держу, – Ева подняла руку вверх, – потому что папа высокий, а я нет. Мне лет 5. На мне красивые синие штанишки и начищенные ботинки. А на папе строгая форма с серебряными пуговицами.

– Возможно, ты вспомнила что-то из детства, – предположил Мориус.

– Понимаешь… – Ева замялась, – во сне я считала этого мужчину отцом. Но мой папа выглядит не так! И меня всегда наряжали в платья. Да и такого парка в Гланбери нет.

– Сны чаще всего фантазия, а не воспоминание, – заметил Мориус, – думаю, это из-за того, что падая, ты ударилась головой, и твой мозг выдал новую картинку под видом воспоминания.

– Кстати, что случилось? Почему я здесь, а не дома?

Лорд осторожно сел в кресло. Тошнота уже прошла, но голова ещё болела, и он старался не делать резких движений.

– Ева, прости, я был слишком самоуверен, – повинился Мориус, – я думал, что предвидел всё. Был уверен в своих познаниях. Пьяный кретин! Я подвёл тебя.