– Потому что больше никого рядом не оказалось. Мне было 14, я был вороватый и голодный. Залез в заброшенный дом, думал поживиться чем-нибудь, что можно продать, а там этот урод гниёт. Лицо в шрамах, слеп на один глаз. Волосы чёрные, почти как у тебя, Мориус, а здоровый глаз необычного серебристо-синего или даже бело-синего цвета. Как грозовое облако в жаркий день… только светлее. Я таких глаз не встречал раньше, поэтому запомнил. Маг был совсем плох, вот и предложил мне дар. Сказал, что имея его, я смогу разделиться с братьями. Но цена этого была высока: братья должны были погибнуть. Я отказался.
Капитан не верил своим ушам. Он всегда думал, что Шут пойдёт на любые условия ради того, чтобы обладать телом в одиночку. Шут всегда был самым непонятным и самым скрытным из трех личностей Цербера; теперь же он казался капитану ещё более сложным.
– Он хотел передать дар вместе с кольцом. – Продолжал Шут. – Я не взял. Подобрал только, когда Некромант преставился. Взял, как трофей. Предполагал, что кольцо имеет какую-то магическую ценность.
– А потом?
– А что потом? Это уже не важно. Важно, что умер Некромант. Нет его больше. Так что он не мог приказать этому духу что-либо.
Что ж, одной проблемой меньше: Некромант умер, а значит, новых одержимых больше не будет. Но как это сделал Дарий? Как он завладел чужим телом без приказа? На этот вопрос ответа не было.
– А Ева говорила тебе, что она могла касаться призрака? – Вспомнил Шут.
– Нет. Как это? – Заинтересовался Мориус.
– Она не только видела его, но могла взять за руку и вывести из дома. Она говорила, что пока нас не было, они даже гуляли во дворе ночью. С ней он мог выходить за пределы дома.
– То есть его связь с портретом обрывалась в момент, когда она брала его за руку?
– Я так понял, что да.
– Если б я только знал об этом раньше, – Мориус схватился за голову, – не предлагал бы ей сжечь портрет! Иногда медиум может формировать прочную связь с призраком. Я слышал об этом, но не знал, как именно она формируется. Вероятно это их дружба… её эмоции, сожаление и глубинный страх за него дали ему возможность завладеть её телом.
– Выходит, он не лжёт? – Шут нахмурился. – И она сама этого хотела?
– Может и не лжёт. Это трудно понять, он необычный полтергейст. Я такого раньше не встречал. Чаще всего они действуют инстинктивно, ведь ничего человеческого в таких призраках уже не остаётся. Они помнят только то, что причинило им сильную боль при жизни и вечно мстят всем вокруг. Как дикари, проведшие много лет на необитаемом острове. С ними очень трудно говорить: они как сгусток негатива. Этот же очень разумный. И оттого очень опасный. Никто, кроме Шута и не понял, что перед нами не Ева. Он неплохо маскировался. – Мориус задумался. – Возможно, прошло слишком мало времени, и он ещё не забыл, каково быть человеком.
В воздухе повисло напряжение. Случилось то, о чём Шут говорил капитану той ночью, когда Ева пыталась познакомить их с призраком. Общение с мертвецами всегда заканчивается плохо. И зачем только Шут уехал после того, как передал ей конверт с документами? Торопился… а надо было остаться! Не оставлять её одну. Он бы уговорил её, убедил поехать с ним. Они бы вместе отправились помогать капитану с кораблём. Он должен был предполагать, что после прочитанного Ева не сможет удержаться от расспросов и нарушит обещание. Килан мог уберечь её от опасности, взяв ситуацию в свои руки. Но он уехал. Ну и кто он после этого? Шут безнадежно обхватил голову руками. Да, дурак – он и есть дурак.
– И всё же, – напомнил Мориус, – когда она проснётся, мы должны быть готовы, что первой очнётся не она. Что будем делать?
– Вколешь ей ещё снотворного? – Предположил капитан.
Мориус покачал головой.
– Нет, нельзя. Это сильный препарат. От одной дозы ничего не будет, но если колоть его без передышки, это может привести к серьёзным последствиям.
– Какие у нас варианты? – Расстроено спросил моряк. – Если первым проснётся призрак, мы не сможем его удержать. Не сможем как-то помешать ему. Может, у тебя завалялось лекарство от такой магии?
Мориус покачал головой.
– Я могу предложить лишь один выход, но это большой риск.
Никто не осмеливался сказать это вслух, но все поняли, что имеет в виду Лорд.
– Однако мы не можем проводить обряд без её согласия, – добавил Мориус, – а это замкнутый круг. Если призрак не лжёт, то он будет контролировать тело и после её пробуждения. И тогда мы не только не сможем узнать её мнение на этот счёт, но и потеряем контроль над полтергейстом.
– За обедом она сказала, что окажись в такой ситуации, пошла бы на этот шаг. – Напомнил Стром. – Значит, заочно её согласие у нас есть.
Шут занервничал. Мориус говорил, что не все одержимые выживают. Что, если он видел Еву живой и весёлой в последний раз, когда вновь подшучивал над ней? Он ведь даже ни разу не сказал ей, как она ему дорога. От одной этой мысли у него заныло в груди.
– Мо, – Голос моряка был осипшим от волнения, – ты гарантируешь, что она выживет? Я полюбил девчонку, она напоминает мне мою дочь… Может, есть ещё способы? Другие, менее опасные.