Инсайт

– В то время было обычным делом сражаться за сердце дамы таким образом, – возразил капитан.

– И всё же, – вздохнул Сомбер, – это безрассудство.

– Неуёмная жажда власти, денег и любви – это то, что может оправдать любое безумство. Увы, это те три кита, на которых построен наш алчный мир.

– А как же честь? Совесть, милосердие, достоинство и справедливость? – возразила Ева, – разве не на них держится мироздание?

– Ах, Ева, девочка, – улыбнулся Стром, – ты ещё такая наивная! Поверь, имея реальную возможность получить что-либо из того, что я перечислил, лишь редкий индивидуум не пойдёт на сделку с совестью. Возможно, такие люди существуют, но где же они?

– А ты? А Сомбер?

– Я не безгрешен, да и Сомбер с братьями вряд ли отличаются высокими моральными принципами. Со временем это проходит, дорогая. Мне жаль тебя разочаровывать, но…

– Ну, нет! – перебила его девушка, – я никогда не поступлюсь своими убеждениями из-за личной выгоды! Честь, совесть и дружба – для меня не пустые слова. А для тебя?

– Для меня тоже. Ты права, друзей не купишь! Но не зарекайся, девочка, – капитан встал и водрузил на голову треуголку, – кто знает, как развернёт тебя жизнь. Некоторые, особенно принципиальные умирали из-за верности себе. Любое действие имеет последствия. Любое действие имеет и причину. Каждый поступок возможно понять.

– Но не каждый возможно оправдать! – не унималась Ева.

– Это правда. Но запомни одно: не стоит осуждать кого-то, ни разу не побывав на его месте. Не зная причины. Всё не так однозначно. Бывает, что ложь рождается из милосердия, а несправедливость из-за любви.

– И ты считаешь, что это нормально?

– Нет. Это лишь мои наблюдения. И я делюсь ими с тобой, потому что это и есть жизнь, а не идеальный мир из твоих любимых книжек, дорогая.

Ева нахмурилась. Она явно была не согласна с моряком, но спорить дальше не стала. В глубине души Ева признавала, что в чём-то он прав. Всё-таки он был значительно её старше, опытнее и успел повидать мир с его несовершенствами. Дополнительную уверенность в словах моряка придавало молчание Сомбера, которое означало, что ему нечего возразить.

– Нам пора, – прервал молчание Стром, – погода наладилась, выдвигаться нужно как можно раньше, чтобы к обеду мы достигли твоих родных мест. Скоро твоё лекарство будет у тебя.

Девушка кивнула и закрыла окно. Провожая друзей к выходу, она снова заметила мерцание над шляпой моряка, словно над ней колыхался целый аквариум, но в темноте рассмотреть это явление не смогла.

***

Ева вернулась в холл и, подойдя к камину, резко обернулась, почувствовав на себе пристальный взгляд, который в этот раз ощущался сильнее, чем раньше. Позади неё стоял человек, точнее не человек, а фантом, имевший очертания молодого мужчины. Ева вздрогнула от испуга и выронила свечу, но не отпрянула назад, а застыла на месте, закрыв рот ладонью, словно удерживая крик внутри себя. Свеча упала и погасла, измазав паркет воском. Ева, не моргая, глядела на фантом, а он глядел на неё. От страха девушка перестала дышать и опомнилась только, когда стало темнеть в глазах. Призрак поднялся над ней и отдалился в угол комнаты, не сводя с Евы взгляда. Девушка закашлялась, набрала в грудь воздуха и дрожащим голосом спросила:

– Кто ты?

– Ты видишь меня? – спросил фантом. Он немного мерцал, становясь то более плотным, то совсем прозрачным.

– Да!

– Я удивлён, – призрак опустился ниже и приблизился к Еве.

– ТЫ удивлён?! Постой… – Ева перевела дух и присмотрелась к собеседнику, – ты что, тот парень с портрета?

– Так и есть, – подтвердил мужчина и, изобразив полупоклон, представился, – меня зовут Дарий.

Ева, пытаясь унять дрожь в руках, потёрла влажные ладони о штаны. Призрак качнулся в воздухе.

– Не бойся, – сказал он, – Я был здесь до того, как ты заселилась, и с первого дня твоего пребывания в доме всегда был рядом. Я догадывался, что ты чувствовала мой взгляд, и видел, как ты рассматриваешь портрет. Только я ведь и раньше выходил за его рамки. И прежде ты меня не видела, лишь ощущала присутствие.

Ева покраснела. Она действительно часто и подолгу изучала портрет. Если бы она только знала, что в эти моменты портрет наблюдал за ней!

– Ты – дух портрета? – выдавила она.

– Не совсем, – ответил Дарий, – Я – дух человека, изображённого на портрете. Таким я был при жизни.

– Ты умер?

– В каком-то смысле, да. Умерло моё тело, а вот я – нет.

Ева понемногу успокоилась, страх уступил место любопытству, и она перестала дрожать.

– Значит, мы соседи. Кто бы мог подумать, что я живу не одна… – Ева рухнула в кресло, а Дарий устроился на столе напротив. – Как это случилось? Давно ты, хм… такой?

– Должно быть, лет 20 уже. Сначала я считал дни, месяцы, годы, но в какой-то момент сбился, поэтому точно сказать не смогу. А как я стал таким – история длинная.