Инсбрукская волчица. Книга первая

– Манджукич… Хорошо, но у вас проблемы с пунктуацией – запятые расставлены неверно. Мильке, вы написали слишком косноязычно. Я разочарована. Кауффельдт… К вам претензий нет. Зигель, у вас будто рука не поспевает за мыслями. Слишком сумбурно, не хватает связности. Кюрст… – Инга замолкла и пристально посмотрела на Марен. – Ваше сочинение лучшее. Думаю, мы повесим его в рамку. Сохраните, пожалуйста.

Марен чуть не заплясала на своём месте, а я почувствовала жгучую обиду. Как это так? Моего врага возведут на пьедестал? Неужели я хуже этой пигалицы?» А главное в чём?! В сочинении – в том, что я делаю лучше всех! И Инга вполне могла бы в этом убедиться, если бы не поленилась прочитать мою тетрадь, которую я ей давала! А теперь это курица Марен, видишь ли, лучшая!

«Ну, я тебе устрою праздник»! – зло думала я, вспоминая, как она отравляла всю мою жизнь на пару с Хильдой Майер. Не время ли поменяться нам местами? Тут-то я и вспомнила простую, но дикую мысль о том, что реветь должны другие, а мне нет смысла играть святую невинность, если я всё равно буду виноватой.

Но в этот раз я позабочусь о том, чтобы виноватой была точно не я. Моим преимуществом было то, что никто не понимал, насколько для меня было обидно сочинение Марен в рамочке, украшавшее теперь стену нашего класса. В то время я уже ко всем урокам относилась спустя рукава, но то, что именно за сочинение похвалили не меня, а другую, было для меня чрезвычайно обидно.

В нашей гимназии обязанностью дежурных была покупка различных мелочей, которые могли понадобиться в классе. Дежурные приносили в класс вазочки для цветов, ветошь для мытья доски и спички для керосиновых ламп. В здании нашей гимназии было электричество, но работало оно не слишком хорошо, и керосиновые лампы стояли на учительском столе в каждом классе.

Дежурили по двое, те девочки, которые сидели за одной партой, продолжалось дежурство неделю, а потом переходило к следующей парте.

В тот день мы ждали посещения нашей гимназии попечителем учебного округа. В этом случае всех учениц собирали в актовом зале на показательную торжественную молитву. Фрау Вельзер никогда не упускала случая покрасоваться перед попечителем и похвастаться образцовым порядком и примерным поведением учениц. Знала бы старуха, что таится за этим внешне примерным поведением! Если бы она могла только представить, что не только я, которую учителя уже давно записали в неисправимые, но и такие тихони как Марен Кюрст и Эстер Келлер причастны к дракам, употреблению кокаина, травле и подлости…

Накануне торжественного дня наша классная дама фрау Гауптман в очередной раз провела с нами беседу о том, как нужно держаться перед попечителем, как вести себя на молитве и как отвечать на вопросы, если попечителю захочется индивидуально побеседовать с какой-нибудь из учениц. Всё это было нам уже знакомо, так как подобные посещения случались и раньше. Но именно на этом соблюдении заведённого раз и навсегда порядка строился мой план.

С утра в классе никого не будет. Ученицы, собравшись, дружно отправятся в актовый зал на молитву. Вещи они оставят в классе. Марен Кюрст в эту неделю дежурная, а значит, у неё в вещах наверняка будут спички и ветошь. Вряд ли она успеет их сразу выложить. А в этот день вторым уроком у нас математика, с которой у Марен уже давно явные проблемы, и Бекермайер обещал контрольную. Если воспользоваться всем этим…

Возвращаясь домой вместе с Сарой и Милой Гранчар, я, как бы между прочим, завела разговор о завтрашней контрольной. И о том, что Марен на неё лучше не ходить, сказавшись больной, или придумать что-то такое, чтобы контрольная не состоялась, так как математик в прошлый раз сказал, что знания математики у неё почти нулевые.

Сара и Мила, у которых положение было не лучше, отнеслись к моим словам равнодушно, но я очень надеялась, что они меня услышали и запомнили мои слова.

С утра, когда почти все девочки собрались в классе, я демонстративно заглянула в дверь и крикнула:

– Все классы уже спускаются в актовый зал, надо поторопиться!

Выглядело это так, как будто меня послал кто-то из учителей, и одноклассницы толпой устремились к дверям, из-за чего у дверей возникла даже некоторая потасовка, а я побежала вперёд, но, завернув за угол коридора, не последовала вниз по лестнице, а забежала в ближайший туалет.

Я знала, что внизу в коридорах первого этажа ещё толпятся младшие классы со своими классными дамами, заходить в зал, прежде всего, будут они, а наш класс окажется в общей толпе, и вспомнить, кто на месте, а кого нет, потом будет сложно. А вот то, что я побежала вниз первая, наверняка запомнили многие.

Дождавшись, когда топот одноклассниц стих, я выскочила из туалета и побежала обратно в класс. Конечно же, дежурные, у которых был ключ, не потрудились запереть двери. Двери в класс посредине дня почти никогда не запирались, хотя по правилам дежурным следовало это делать. Что ж, тем лучше! Ещё один камешек в огород вороны Марен Кюрст!