Читаем Инсбрукская волчица. Том первый (СИ) полностью

Её говор отличается от местного -- в Тироле большинство говорит с южнобаварским акцентом, мама же выросла в Штирии, оттого и говор у неё отличается от того, что я привыкла слышать в Инсбруке и окрестностях.

-- Так, а что, каждый день единственная дочь поступает в гимназию? -- парировал отец.

-- Но зачем на ушах стоять посреди ночи? Ты себя-то вспомни.

-- Со мной вообще другая история была. Мне пришлось из родного дома уехать... -- он сделал паузу и продолжил: -- Хотя о покойниках и не принято плохо говорить, но отец (царство ему небесное) был упрям, как ишак. Он хотел, чтобы я в кадетский корпус пошёл. Надеялся, что я смогу достичь того, чего он не смог. Так и говорил, мол дослужишься до генерала, останешься на хлебном месте. Причём настаивал, чтобы я непременно уезжал в Мюнхен, дескать в Австрии тебя научат только шаг чеканить, да погоны полировать, а вот служить великой Германии -- честь для любого. Кайзера уже вся Европа боится, мы французов разбили наголову, теперь и англичанам покажем, где раки зимуют. Всё мечтал, как бы Бисмарк союз с русскими заключил, тогда-то и "сломали бы хребет Англии". А я ни в какую, я мечтал учиться светским наукам. Тут-то он просто в ярость пришёл. Кричит: "Позор! Я для кого столько лет из грязи в князи выбирался?! Да если бы не я, ты бы батрачил за сухую корку у какого-нибудь богатея с утра до ночи! Вырастил на свою голову... Разбаловал..." В общем, ты поняла суть. Я потом и вовсе из дома ушёл. Несколько лет ни слухом, ни духом, только уже потом, как я здесь осел, узнал, что мать померла. Ну, мы после похорон вроде и помирились, но всё равно он потом припоминал мне часто, мол, я предал дело всей его жизни. "Эх ты, Зепп, вырастил на свою голову... Чего ты добился? Кем ты стал? Спутался ещё с кем... Твоя Кати тебя просто утянет на самое дно" -- так и говорил. Хорошо хоть после рождения Анны стал меньше бурчать. Так что со мной совершенно другая история была. Если б не мать, я бы и не смог учиться тому, чему хотел.

Я всё это время лежала в постели, не подавая голоса, всё слушала папин рассказ. Я и не знала, что у них с дедушкой были такие сложные отношения. Он до конца жизни так и не смог принять выбор сына, ведь он был верен своему делу, и мечтал о том, что его сын непременно продолжит его дело и попадёт на скрижали истории, в очередной раз прославив мощь немецкого оружия и заставив всю Европу трепетать перед кайзером. Он, своими глазами видевший расцвет немецкого государства, как возродилась империя, непременно желал своему сыну того, что считал своим личным идеалом. Жаль, что они так и не поняли друг друга до конца. Может, я бы помогла им найти общий язык, всё-таки в моём присутствии они старались не запускать дротики друг в друга, обмениваясь любезностями, и как ни крути, дедушка меня любил все душой и ждал каждого моего приезда с нетерпением. Для него я была спасением от одиночества. Теперь уже слишком поздно...

-- Пап, а можно один вопрос? -- я чувствую, как меня разморило, видимо настолько сильно я увлеклась папиным рассказом, что вот-вот засну.

-- Какие вопросы? Спи давай, -- отвечает отец.

-- Только один, папа, и я засну! -- умоляюще протягиваю я.

-- Ладно, - смягчается он. - Один вопрос и спать.

-- Пап, а ты хорошо учился?

-- Конечно, -- не задумываясь ответил он. -- С золотой медалью окончил. Вот, сам-то из грязи в князи вылез. То был просто крестьянином, а в университет попал. Мне товарищи подыскали съёмный угол в Вене, студенту большего и не надо -- койка, да стол, главное, чтоб было где трапезничать и делать домашние задания. А уж остальное -- поправится. Если что, друзья могут выручить... Так, хватит уже, -- папа вдруг спохватился, что мне вообще-то надо уже спать. -- Спи давай, пора, а то опоздаешь ещё в самом деле...

Я благоразумно умолкла и, повторяя, точно заклинание: "я не сплю, не хочу спать", вытаращилась на ночное небо, благо кровать располагалась рядом с окнами. Опять сгущаются тучи. Осенью здесь хмурая погода, оттого Инсбрук кажется мрачным и неприветливым. Должно быть, так во всех старинных городах -- когда светит солнце, они необычайно яркие и приветливые, а когда идёт дождь, они такие же хмурые и чем-то озадаченные. Серые улицы, серые дни... Всё вокруг стало каким-то серым, луна уже не показывается, а ведь летом её воображаемое лицо даже выглядело как-то по-особенному. И неужели волки разговаривают с луной, воя в ночи? Это какой-то особый язык, понятный лишь им самим. Вот если бы люди понимали звериный язык... Но даже в сказках звери разговаривают лишь друг с другом, с людьми же -- крайне редко. За этими рассуждениями я и не заметила, как провалилась в сон.


-- Анна, вставай! Пора!

Перейти на страницу:

Похожие книги