Инсектерра. Выжить в любви

А во Чреве Матери от легкого жжения и тепла в собственной метке проснулся наставник Уно. Молодой кормис сдернул с плеча повязку и удивился тому, что отличительный знак мерцал, переливаясь голубым сиянием. Волны силы прокатывалась по нему с каждым вдохом.

Уно задумчиво потер свою метку пальцами, ощупывая старые шрамы, сейчас они выглядели куда бледнее, чем обычно и словно немного разгладились. Сердце замерло от предчувствия скорого праздника, на который он еще даже может успеть.

А в последующие дни подтвердили его смутные ожидания. Королева изменилась. Это заметили и обсудили все члены Совета. Выражение ее лица, прежде печальное и отрешенное, стало умиротворенным. С ночи в Архиве Магрит часто улыбалась и много говорила.

Она просыпалась рано, некоторое время валялась в постели, невинно кокетничая с Гаро или другими юными помощниками, потом быстро накидывала простую одежду, велела собирать свои длинные волосы в узел, чтобы не мешали, и начинала носиться по дому.

Она заглядывала то в залу для приготовления пищи, то в кладовые, или просиживала весь вечер в кладовой. И тогда Наро уже спящей приносил ее в постель, а потом сам ложился рядом, не в силах расстаться с обожаемой хозяйкой и долго еще расплетал ее замысловатую прическу, целуя каждую отдельную прядку.

Строитель Мано, конечно, страдал. Но Магрит много внимания уделяла выздоравливающему Аро, болтала у его постели, держала за руку счастливого парня, целовала в лоб, в губы и шею. Пела ему песни… Порой Мано искренне жалел, что не его самого вытащили из-под завалов у стены, возможно, сейчас он мог бы наслаждаться ее лаской.

Хотя ей нравятся мальчишки, всем уже ясно. Правда, сейчас она избегает Уно, зовет его только днем и никогда не оставляет на ночь. И вообще, никого не оставляет, но ее любви чудесным образом хватает на всех. Поистине, удивительная Королева. Ни одна прежде не была так любопытна и деятельна, как Магрит Благословенная.

Кормаксилон ликовал.

Новая правительница хотела знать о Колонии как можно больше. Его устои и традиции, его историю, которая, как оказалось, насчитывает уже много веков. Но годы в Инсекте тянулись однообразно, сезоны дождей сменялись периодами засухи, облетали кожистые листья броксов и лопались новые почки, являя миру бледно-зеленые молодые побеги.

Желтел тамарикс, и расцветала благоуханная питайя, а законы Дома оставались неизменны, ровно как и сам быт древней, но не слишком развитой цивилизации кормисов.

Пусть Кормаксилона освещался смолистыми факелами, и строительство здесь шло при помощи простейших устройств вроде рычагов и системы круглых маховиков, не говоря уже о кирке и лопате, но большой дом имел свой надежный водопровод и отличную систему канализации. Магрит даже не пришлось пользоваться ночным горшком, когда услужливые парни показали королевскую уборную с настоящим смывом.

Стены этой комнаты были расписаны изображениями водных растений, что тотчас напомнили ей лилии и кувшинки. А некоторые рисунки указывали на несомненное сходство фауны Инсектерры с миром, где родилась королева.

Первое время Магрит нарочно задерживалась в небольшом помещении, чтобы как следует рассмотреть изящных стрекоз на листьях водокраса или в который раз удивиться точности, с которой неведомый художник прорисовал мельчайшие узоры на крыльях бабочек. Здесь их, кажется, называли плейпи.

Магрит попросила у Наро кусок листа для записей и специальную «пачкающую» жидкость, а дело в том, что королева лично хотела оформить перечень услышанных ею новых слов, обозначающих наиболее распространенных обитателей Гиблого леса.

Зубастые ларпусы и грациозные вайши, хрупкие крылатые плейпи, мощные дедулы и пронырливые пикары…

Однако вскоре ей потребовались серьезные консультации Добытчика. Магрит откровенно путала разумных существ и тварей, живущих лишь первобытными инстинктами, хотя в Инсектерре было трудно провести между ними четкую грань. Сознание было щедро разлито в природе этого мира, пульсировало в гуще листвы, клубилось туманами в долинах.

Так в одну из прогулок неподалеку от Зеленой стены королева стала свидетельницей уникального и редкого явления – брачного танца четы опринов. В подобные моменты эти темнокожие обитатели Гиблого леса бывают особенно уязвимы, поскольку не замечают ничего вокруг, занятые лишь друг другом. Оттого и прячутся как можно дальше от любопытных глаз.

Видимо, одна смелая пара несколько пренебрегла полным уединением и была так уверена в безопасности, что решила провести свадебный ритуал поблизости от Кормаксилона.

Затаив дыхание, Магрит и ее спутники наблюдали за тем, как высокий, жилистый мужчина, созданный будто из одних равномерно развитых мускулов, впрочем, скорее худощавый, чем крупный, грациозно двигался рядом с обнаженной женщиной, не в пример ему маленькой, но такой же стройной.

Казалось, жировая прослойка полностью отсутствовала на их плоти. Сейчас темнокожая пара была полностью увлечена танцем, и джунгли вокруг перестали для нее существовать.