Inside out: моя неидеальная история

Я больше не была ребенком, однако мама настаивала на няне для Моргана – мне этого не доверили. Няней стала старшая сестра одной из моих одноклассниц, назовем ее Кори. Она оказалась более развитая и взрослая. Когда я увидела сестру Кори, появившуюся у нашей двери, то разозлилась, не желая иметь с ней ничего общего. На следующее утро Кори объявила всему школьному автобусу:

– Думаю, что Деми все еще нуждается в няне.

Я до сих пор помню, как покраснела до кончиков ушей от унижения. А еще я была в дикой ярости, что мама подставила меня таким образом. От бушевавшей во мне ненависти я чуть не умерла.

Но я не собиралась позволять этому случаю определять мое дальнейшее пребывание в начальной школе Канонсберга. Мне не нужна была няня. Мне нужен был парень.

И я выбрала самого милого мальчика в классе – голубоглазого лохматого блондина по имени Райдер. Сделать его моим парнем не составило труда, после этого я победоносно прошествовала вокруг школы, держа его за руку. Я испытала классное чувство, хотя эта история длилась совсем недолго.

В то время как я переживала типичные «трагедии» своего возраста, у моих родителей ехала крыша. Я никогда не узнаю, что послужило катализатором ухудшения их отношений в Канонсберге, но той весной все пошло прахом.

Однажды вечером, когда отец сидел на кухне, как обычно потягивая пиво Coors и слушая Джеймса Тейлора[10], ему захотелось почистить пистолет. До сих пор помню его лицо: когда он напился, его глаз стал косить еще больше, а взгляд казался остекленевшим. Он не заметил, что в пистолете была пуля, грянул выстрел, и пуля пробила дыру в стене, и к тому же задела лоб отца. Кровь была повсюду. Когда все было убрано, мама начала смеяться, хотя я уверена, что она была напугана. Каждый раз, когда я представляю, что кто-то может играть с заряженным пистолетом в доме, где бегают дети, у меня мурашки по коже. Это за гранью моего понимания.

Следующим вечером накал страстей увеличился. Я проснулась от шума и какой-то суеты в родительской комнате. Побежала к ним и увидела, что мама бьется в истерике, а отец пытается ее удержать. Рядом с кроватью стоял пузырек с желтыми таблетками. Отец заметил меня и позвал помочь. Я подходила к ним как в трансе, в глубине души понимая, что мама хотела покончить с собой.

Следующее, что я помню, – как папа говорил достать руками, моими маленькими детскими ручками, таблетки, которые она пыталась проглотить. В этот момент что-то изменилось во мне, и я никогда уже не была прежней. Мое детство закончилось. Уверенность, что я могу рассчитывать на кого-то из моих родителей, испарилась. Когда я пыталась достать таблетки у матери-самоубийцы, которая билась, словно дикий зверь, а отец орал на меня, я перестала быть девочкой, о которой они пытались заботиться, и стала той, кто помогал им заметать следы.

Глава 2

Было начало 1970-х, когда мама сделала то, что сделал бы каждый: она пошла к психотерапевту. Джинни хотела, чтобы ей помогли, хотела пойти на поправку и собиралась найти себя. Мы жили в атмосфере активизации женского движения. Наша соседка была феминисткой, и у мамы появились подружки, которые отстаивали права женщин. Проблема состояла в том, что мама была очень впечатлительной натурой. Например, после просмотра фильма «Изгоняющий дьявола» она прошла через все стадии харизматического христианства[11]. А еще она отвозила меня на службу в католическую церковь, где исполняли песни Джорджа Харрисона и танцевали в дашиках[12].

Джинни честно пыталась найти себя. Иногда я подслушивала ее разговор с нашим соседом за кухонным столом о ее «борьбе». Я была шпионкой, и родители шутили над тем, что я всегда держу ухо востро. Но сейчас я понимаю, что просто старалась оберегать семью от хаоса. Моя мама пыталась покончить с собой, и мне необходимо было быть начеку. Она жаловалась, что в детстве папа не ценил ее и лишал радостей. Они были настолько бедны, что однажды на Рождество она получила в подарок старую куклу в новой одежде. Для нее эта кукла символизировала нехватку всего: воспитания, денег и внимания, которого она ждала. Эту историю я слышала много раз.

В нашей семье произошли изменения, хоть и небольшие. Например, со временем мама смирилась с изменами моего отца и стала полностью зависеть от него финансово и морально. Как ни печально, ее попытка покончить с собой была такой же «результативной», как и ее первое замужество. Джинни продемонстрировала, что могла покинуть его. К сожалению, это увидели дети.

Мама не раз рассказывала свою собственную семейную историю. Ее первой любовью был такой же игривый и харизматичный нарушитель спокойствия, как мой папа. Билл Кинг, мой дедушка по материнской линии, был невысокого мнения о моем отце, когда тот начал гулять с мамой в средней школе, хотя у них было много общего. Дедушка был обаятельным бабником и играл на бас-гитаре в кантри-группе.