Инсинуации

Быстрым шагом она пересекла коридор, направляясь к заветным стеклянным дверям главного входа. Отчаянно хотелось скинуть наваждение и пугающую путаницу мыслей. Элис любила определенность, четкие последовательности, с программистской дотошностью стараясь оптимизировать всё, что только было возможно. Алгоритмы помогали структурировать многомерную реальность, делали её проще и понятнее. А ненужные фрустрации она ловко обходила стороной, справедливо не ожидая от них ничего хорошего. Пролетев по холлу и расталкивая неудачно попавшихся на её пути людей, Элис остановилась, только очутившись на улице. Она прислонилась к дереву, жадно глотая ртом пыльную и душную смесь газов. Всё что угодно будет лучше этого одуряющего запаха, который мерещился ей снова и снова. Прошло несколько минут, прежде чем голова проветрилась достаточно, чтобы снова начать работать. И, наконец, под голубым раскаленным августовским небом, она с облегчением почувствовала, как обретает способность думать. Более или менее.

Джеральд Риверс подавлял. Всё, абсолютно всё в нём, начиная с огромного роста и заканчивая не менее раздутым исполинским эго, выводили из себя. Он бесил только одним фактом существования, весь образ его жизни противоречил тому, что Элис считала приемлемым и достойным. За какие-то полтора часа ему удалось настолько взбесить своим нелепым пижонством и оскорбительной снисходительностью, что хотелось завыть и извозить профессора в грязи, чтобы он хоть немножечко перестал быть таким дорогим и напыщенным. Отвратительный самоуверенный сноб!

Но самое пугающее, все же было в другом. Несмотря на всю сознательно культивируемую в голове злость, он начинал ей нравиться. Упаси Боже, не как мужчина, нет! Хотя нелепо отрицать, что профессор Риверс способен разбить не одно хрупкое женское сердечко. К своему стыду и неудовольствию она прекрасно помнила, какая фигура пряталась под строгим костюмом. Спасибо вчерашней эскападе на парковке. А сегодня потратила пол-лекции разглядывая несовершенное в своем совершенстве лицо и постоянно чем-то занятые руки. Одни только пальцы стали предметом пятнадцатиминутного фанатичного наблюдения. Однако совсем не внешность по-настоящему цепляла Элис Чейн, о нет. Всё было гораздо хуже. В Риверсе крылось то самое, уникальное, невообразимо ярко сверкавшее среди тысяч других людей. То самое, что цепляло сильнее, чем все блестящие атрибуты золотого мальчика. Мозги. Гребаные помидоры! Какие же мозги были у этого ублюдка… Каждая извилина – загляденье. Экспонат, достойный быть высеченным в первосортном мраморе и выставленным в Музее Естественной Истории. Она чувствовала нутром истинного воспитанника МТИ, что этот мужчина обладает умом поистине уникальным. Ха, да её научное чутье сразу сделало стойку охотничьей собаки, стоило тому открыть свой рот и заговорить. Элис дернулась. Красивый, кстати, рот. Дер-р-рьмо.

Она прижала к щекам дрожащие руки, пытаясь притормозить круживший в голове вихрь эмоций и мыслей. На самом деле, ситуация казалась более чем смущающей. И Элис искренне не понимала, почему профессор не сделал вид, что они незнакомы. Это было бы правильно. Это было бы прилично. Хотя, что собственно такого произошло вчера и сегодня? Возможно, это ей следовало бы усмирить свое воображение, растормошенное словами Клауса. Мужчина предложил довезти девушку до дома в четыре часа утра – благородный поступок. Профессор посоветовал не пренебрегать помощью – дельное замечание, как ни крути. Всё довольно очевидно и прозаично, и в то же время она почему-то не сомневалась в двойном дне каждой его фразы. И их диалог сегодня. Он явно шёл между строк, нанизывая подтекст на намёк. Элис не ошиблась. Интонация, мимика, да черт его дери, – даже сама формулировка просто орала: он запомнил, он узнал. Только вот что с того?

Додумать несомненно важную мысль ей не дала Мел с подругами. Они окружили её стаей бешеных пчёл и сразу пустились назойливо гудеть в уши.

– Элли, а Элли, – проникновенно начала Мелани, опять беря под руку. Что за страсть к прикосновениям и коверканию имен? – Как было хитро с твоей стороны умолчать, что ты, оказывается, знакома с профессором Риверсом.

– Что? – она поражённо уставилась на компанию, с ужасом думая, как они узнали об их встрече в «Вальхалле». Мел закатила глаза и собиралась уже заговорить, как её перебила Кэтрин, сдувая с глаз рыжую челку. Это что у неё, подводка? Стрелки? Матерь Божья, да что с ними со всеми случилось?! Элис знала их почти шесть лет, но ещё никогда не видела настолько… настолько прихорошившимися.

– Вот только даже не вздумай отнекиваться! – во вторую руку так же впились отполированные ноготки, и Элис почувствовала себя в ловушке. Под палящими лучами заходящего солнца было жарко, но она внезапно ощутила изморозь страха, стоило ветру донести до неё сладковатые ноты. Он где-то рядом?

– Я не понимаю, о чем вы… – попытка спустить разговор на тормозах выглядела откровенно жалко.