Инсинуации

Наконец, такси затормозило около их с Джошуа дома. Торопливо рассчитавшись с водителем, Элис осторожно вышла на мокрую от недавно проехавшей уборочной машины улицу. Мерседес остановился в десяти шагах позади, мягко урча мощным мотором, но странный профессор не делал попыток выйти или заговорить с ней. Юркнув в подъезд, Элис постаралась как можно скорее очутиться под защитой родных стен и уже в темноте квартиры прокралась к окну кухни, осторожно выглядывая из-за шторы. Такси, конечно же, давно уехало, но вот профессор все ещё находился внизу. Слава богу, он не попытался последовать за студенткой. Она осторожно перевела дыхание.

– Что ты крадешься точно вор? – раздался сонный голос, а Элис чуть не заорала от испуга. Щёлкнул выключатель и комнату залил теплый свет. В дверном проеме, щурясь от яркости лампы, стоял едва ли продравший глаза Джо.

– О, Господи, – полузадушено пискнула она. – Я думала ты ещё у Арнольда. Ну и напугал же меня.

– Он сегодня с родными, – пробормотал друг, шаркая обратно к себе в комнату.

– Ясно, – Элис снова повернулась к окну и как раз вовремя. Она успела услышать, как рыкнул за окном мотор, и Мерседес сорвался с места, словно профессор только и дожидался, когда она поднимется в квартиру и включит свет. Но это же не могло быть правдой, он не знал, какое окно нужное. Ведь так?

7.

В воскресенье Риверс снова сидел за полюбившимся столиком и медитировал над бокалом с водой. Элис издалека наблюдала за ним, маленькими глоточками отпивая из своего стакана. Сегодня он не делал попыток заговорить, но и она не давала повода, стараясь как можно меньше попадаться ему на глаза. Хватало того, что вся ее комната пропахла странной сладковатой смесью роз и профессорского парфюма, который умудрился каким-то непостижимым образом въесться во всю одежду. Ох, а она так и не поблагодарила за цветы, и понятия не имела, надо ли это делать вообще. Чуть ли не впервые в жизни Элис настолько растерялась, что в голове не осталось ни одного плана действий. В крови плескалась нестабильная смесь из раздражения и интереса, потребовавшая больших усилий, чтобы признаться самой себе – ей любопытно, как далеко попытается зайти Риверс. Вчерашняя беседа вышла слишком уж провокационной, но это не Хиггинс, с которым она могла запросто спорить и болтать, не задумываясь об условностях.

Все утро, собираясь на работу, Элис корила себя, что поддалась на примитивные словесные манипуляции и влипла в бесперспективную дискуссию. О чем вообще она думала? Её грубость была непростительна. Раззадоренная усталостью и неприкрытыми оценивающими взглядами Элис не представляла, как аукнется такая откровенность. А ещё странное поведение Риверса после закрытия клуба… Своеобразно проводил до дома и, удостоверившись, что с ней всё в порядке, растворился в ночи. Ублюдочный рыцарь на черном коне. Сначала мысленно раздел, потом также поимел, а в конце решил поиграть в благородство. Она еле слышно фыркнула в ответ на свои мысли. Жизнь всё больше напоминала сюжет дешевого романа, а не скучную реальность, однако, сомневаться в происходящем не приходилось, ибо на безумного маньяка профессор никак не походил.

Правую сторону головы сдавило тупой болью приближающейся мигрени, а Элис поняла, что окончательно запуталась в личности Джеральда Риверса. Ей не хватило бы и всех знаний мира, чтобы разобраться в его мотивах, поступках и своем отношении к нему. Как можно одновременно и презирать, и восхищаться? А ещё любоваться и трястись от страха, стоит ему лишь взглянуть в её сторону. Бред какой-то… Хотя, почему бред? Вполне даже своеобразная система. Всё, что она знала на данный момент об этом мужчине, составляло перечень абсолютно несочетаемых фактов. Гик, живущий в компьютерном клубе, а потом за шкирку извлеченный оттуда нынешним Президентом Коэном. Гений искусственного интеллекта, за которым само Министерство Обороны ходит гуськом, заглядывая в рот, позволяя творить в свободном полете и не обременяя работой в Пентагоне. Все это каким-то невероятнейшим образом сочеталось с бесконечной вереницей женщин и навязчивым вниманием к одной не самой симпатичной студентке. Ха, не стоило забывать и невыносимый научный снобизм, шедший вразрез с готовностью двигать своих протеже вверх.  А ещё он преподавал, отдаваясь этому делу всей душой, или что там у него было вместо неё. Зачем? Маловероятно, что его позвали на это поприще долг, честь и совесть. Ну, и вершиной этого нагромождения из принципов, характера и блестящего ума шёл образ самоуверенного повесы с букетом из ужасных роз. Да она умом тронется раньше, чем сможет его понять! И, черт побери, кажется, он стал занимать слишком много места, подчинив себе каждую минуту её, оказывается, такой скучной и банальной жизни. С этим надо что-то решать, потому что если продолжить и дальше думать об этом человеке, то двумя таблетками тайленола21 уже не отделаться.