Insomnia, или Поиски Механической Вороны

– Ну что? – спросил Мефистофель торжествующе и одновременно нетерпеливо.

– Ну… Замечательная история, – промямлила я. – Только я не совсем понимаю, почему вы оба за Териум.

– Потому что твое существование – единственное, что должно волновать тебя! – нетерпеливо проговорил Мефистофель. – Неужели непонятно? Ты же сама говорила, что не против принять Териум! Но и это еще не все! – его красные глаза засверкали. – Ведь ты получишь не только вечную жизнь, но еще и массу возможностей! Власть! Богатство! Тебя будут боготворить, и у тебя будет все, что только пожелаешь!

– А вдруг нет? – возразила я. – Не все же такие, как Понтий… Он ведь один дал людям Териум, вот его и боготворят…

– Так надо не тупить и присоединиться к нему! – возмущенно затрепыхался Мефистофель.

Я невесело улыбнулась. Мне вспомнилось, с какой ухмылкой шествовал Мефистофель позади Понтия, а в ушах прозвучали его слова, брошенные мне когда-то. «Я поклонюсь ему, выскажу все слова почтения, которые только смогу придумать, и он просто не сможет мне отказать»… Что ж, если путь Негодяя и Эгоиста и был чем-то привлекателен, то только своей легкостью.

Я перевела вопросительный взгляд на Авторитета. Он улыбнулся:

– Териум оказался замечательным средством, с помощью которого можно вести людей. Это как вера в Бога – только гораздо реальнее.

– Но и гораздо слабее! – возразила я. – Ведь именно вера в Бога все и разрушила, если разобраться…

– Нет, – резко ответил Мефистофель.

– Действительно, нет, – и на этот раз согласился с ним Авторитет. – В этой истории разрушила все не вера в Бога, а сам Бог. Согласись, это разные вещи.

– Но ведь так или иначе все рухнуло! – я вскочила на ноги от необычного для меня избытка эмоций. – Ведь урок именно в этом! Нельзя было полагаться на Териум!

– Смотря что ты ставишь своей целью, – проговорил Авторитет. – Если постоянный устой для человечества по самую вечность, то ты заведомо обречен на провал. Все рухнет, если ты сделаешь Териум главной движущей силой. Но с тем же успехом все рухнет, если ты поведешь за собой людей с помощью чего-нибудь другого. Любой мир лишен постоянства. Ничто не может длиться вечно. Поэтому не стоит думать о возможном финале. Подумай о том, что ты можешь сделать на данный момент… К чему можешь прийти… Что сделать для человечества…

– Не слушай его! – перебил Мефистофель. – Плевать на человечество.

Но я удовлетворенно кивнула им обоим.

– Хорошо, – сказала я. – Вот теперь я поняла.

В самом деле, все оказалось достаточно просто: Мефистофель, Негодяй и Эгоист, находил в распространении Териума выгоду только для себя, а Авторитет – для всех людей. К Ратису тоже каждый относился по-своему. Авторитет видел в нем очередного Оратора, который, однако, в сравнении с Териумом выбрал себе в покровители не слишком устойчивую силу. Как ни прекрасна порой вера людей, все-таки подсадить их на Териум и приструнить непреложным законом было в сто раз легче, чем заставить всех поголовно исполнять заповеди Создателя. Ну а Мефистофель видел в Спасителе бросившего вызов системе – и все было бы замечательно, да только Ратис делал это не ради собственной выгоды, что Мефистофелю, понятно, не нравилось.

Но даже после таких выводов в истории оставалось немало того, над чем мне хотелось поразмыслить – не только о самом рассказе, но и о Мефистофеле и Авторитете. Ведь это было в первый и, кстати, последний раз, когда я ознакомилась с таким необычным методом повествования, и надеяться на то, что однажды Мефистофель и Авторитет снова согласятся поведать мне историю вместе, увы, не приходилось. Териум стал исключением, в котором было слишком много противоречий, чтобы один мог позволить рассказывать другому без своих замечаний. Если бы за дело взялся Мефистофель – я бы, безусловно, заняла его сторону. Но если бы рассказывал Авторитет, я бы прониклась его позицией. А так мне предстояло обдумать все и сразу.

Возможно, именно поэтому, а, быть может, и по какой-то другой причине после истории о Териуме Мефистофель и Авторитет на некоторое время оставили меня в покое. Я не была в Пустоши, и вообще ничего странного не происходило – только Палочник шуршал в трубах (не показываясь, к счастью, наружу), да голова предательски побаливала от отголосков Вопля.

Но нельзя сказать, что за все это время я совсем не видела своих Голосов. Как-то раз они навестили меня в довольно необычном сновидении, причем необычном настолько, что я долгое время сомневалась, а сон ли это?

Видение было тем страннее, что, строго говоря, меня там не было. От всего моего существа только и осталось, что зрение и слух; как будто я созерцала очередную историю Мефистофеля, с той только разницей, что теперь рассказчик являлся обыкновенным персонажем. Так же дело обстояло и с Авторитетом. Казалось, после истории о Териуме было бы, чему удивляться, но на этот раз они даже не подозревали о моем присутствии. Просто вели меж собой беседу.