Инспектор и бабочка

Этого уж точно не нужно Субисаррете, до сих пор считавшему, что старики-норвежцы – отличное прикрытие. Теперь же он чувствует себя на сцене, где все софиты направлены на него. А он, подобно выпихнутому из-за кулис статисту, не знает куда девать руки и ноги; как удачнее вклиниться в диалог двух бездарных, выживших из ума лицедеев, успокоить одну и пресечь брюзжание другого. Тем более, что единственный зритель, в котором заинтересован Субисаррета, уже потянулся к выходу.

Его греческий профиль медленно проплыл мимо инспектора и благополучно исчез бы из вида, если бы в самый последний момент не случилось непредвиденное: старый Каспер уронил свою антикварную трость. И до того трость выглядела внушительно, но Субисаррета даже не подозревал, насколько она тяжела. На грохот, который произвел выточенный из дерева древнеегипетский бог смерти, обернулись едва ли не все, находящиеся в радиусе десятка метров, но первым среагировал именно Улисс. Только потому, что оказался к трости ближе, чем остальные. Подняв, он несколько секунд подержал ее в руке, а потом протянул Касперу. И, не произнеся ни слова, покинул смотровую площадку.

Глава десятая: грузовой порт Пасахес, 25 июля, 04 ч. 11 мин. по среднеевропейскому времени

…Удастся ли ему выспаться в ближайшие несколько суток?

Похоже, что нет. Субисаррета почти не смыкал глаз в предыдущую ночь, отсматривая пленку из «Пунта Монпас», а днем умудрился попасть в странную временную петлю в Ируне, совершить небольшую морскую прогулку вдоль побережья, взойти на гору, спуститься с нее и прищучить (как мечтала Лали) воровку-горничную. До блокнота Альваро руки так и не дошли, но и без блокнота дел хватало. К полуночи Субисаррета уже валился с ног и так слабо соображал, что решил дать себе несколько часов отдыха. Все, что ему нужно, – освежить голову и попытаться взглянуть на факты незамутненным взглядом. Собрать воедино разрозненные звенья цепи и добраться, наконец, до того места, где цепь начинается. Или заканчивается, что не слишком существенно.

Но долго отдыхать не пришлось, в начале четвертого его разбудил звонок норной собаки Микеля.

– Ты когда-нибудь спишь? – Энтузиазм помощника не только не порадовал Субисаррету, но и вызвал раздражение.

– Костас Цабропулос, – торжествующе заявил Микель. – Нашего парня с дорогими часами зовут Костас Цабропулос.

– Неужели нельзя было подождать до утра, чтобы сообщить мне эти судьбоносные сведения?

Ворчание шефа нисколько не смутило Микеля, и он продолжил в той же приподнятой манере:

– Костас Цабропулос – русский, приехал в Сансе на несколько дней, остановился в отеле «Мария Кристина». Ребята из наружки проследили за ним до самых дверей.

– Русский? Разве Костас не греческое имя?

– Возможно, но паспорт у него русский.

Неприятности имеют тенденцию удваиваться, подумал Субисаррета. К русской Дарлинг прибавился еще и русский Костас, и оба они были знакомы с Кристианом Платтом, оказавшимся человеком с двойным дном.

– Пока это всего лишь информация, которую еще нужно проверить. Но звоню я потому, что «форд» нашелся.

– А его владелец? – теперь инспектор проснулся окончательно.

– Только машина. Стоит у одного из причалов в Пасахесе.

– Кто ее обнаружил?

– Дорожная полиция. Никаких повреждений при внешнем осмотре не обнаружено, и за последние несколько часов к ней никто не подходил. Вы появитесь там, шеф?

– Сейчас выезжаю.

– Тогда встречаемся на месте.

Через десять минут Субисаррета уже поворачивал ключ в замке зажигания; еще столько же или чуть больше уйдет на то, чтобы добраться по пустой трассе до Пасахеса, находящегося неподалеку от Сан-Себастьяна. Этого времени недостаточно, чтобы проанализировать прошедший день, но должно хватить для восстановления мелких подробностей, которые могли быть упущены. Чувство, что он упустил что-то важное, возникло внезапно, за несколько секунд до того, как инспектор погрузился в сон. И вернулось, стоило только ополоснуть лицо после разговора с Микелем. Когда в слегка запотевшем зеркале отразилась его помятая физиономия, Икер неожиданно произнес вслух:

– Хрясь! Бульк! Щелк!

Точно с таким же звуком (щелк!) в голове включился невидимый счетчик, и пошел обратный отсчет времени: 60, 59, 58, 57… Замелькавшие перед глазами цифры показались Икеру знакомыми, но, только тронув с места свой «сеат», он вспомнил, где видел их. В утомительной своей бессмысленностью компьютерной игре «Вавилонские близнецы», она появилась вместе с племянником Иерая Арзака. Хитрый Иерай сплавил мальчишку Икеру на несколько часов, потому что у него возникли неотложные дела, и у родителей малыша тоже образовались неотложные дела, – относительно свободным оказался Икер Субисаррета, которому некуда (ну совершенно некуда!) было деть утро единственного выходного дня. Икер согласился на посиделки с Хвостом (так Иерай называл племянника) скрепя сердце и памятуя о мелких услугах, которые судмедэксперт ему постоянно оказывал.