Инспектор Лосев

– Заходите, – весело соглашается Лена.

Гога довольно поспешно и с явным облегчением ретируется. Неужели он так рисковал, приведя нас сюда?

Мы с Леной, обнявшись, словно влюбленные, нашедшие, наконец, укромный уголок, стоим еще некоторое время в подворотне. Через голову Лены я внимательно изучаю двор и одинокий домик вдали.

– Интересно, кто этот тип… – задумчиво говорю я. – Откуда он приехал и кто его позвал?

– Позвал его Зурих, – убежденно отвечает Лена, пряча лицо у меня на груди. – А вот приехал… может быть, тот самый, из Пунежа, как ты думаешь?

– Возможно, – соглашаюсь я. – Вполне возможно. Эх, хоть одним бы глазком на него взглянуть.

– Ничего. Взглянут другие.

– А может быть, зайдем во двор? – предлагаю я. – Он же нас не знает. Хотя бы поближе рассмотрим эту доходягу.

– Не надо, – решительно возражает Лена. – На всякий случай не надо. Мало ли что.

И, к счастью, я ее слушаюсь.

Мы не спеша возвращаемся в гостиницу. Адрес дома я немедленно сообщаю по телефону Стасю.

– Все будет сделано, – говорит он. – Вечером жди Леву, как условились. Ты меня понял?

Лева приезжает к нам под вечер. Одет он подчеркнуто небрежно. Перепачканное в чем-то пальто, мятая старая кепка, под скрученным в жгут сереньким кашне виден расстегнутый ворот заношенной рубашки. Физиономия у него заросла черной щетиной. Словом, Лева выглядит довольно жутковато.

– Тебе надо соорудить такой же туалет, – застенчиво улыбаясь, говорит он.

Мы с Леной принимаемся за дело. Этот вариант предусмотрен нами еще в Москве.

– Велено передать, – говорит между тем Лева, – по этому адресу действительно живет приезжий. Пока только установлено, что он из Москвы.

Вот тебе и раз! Кто же это может быть? Как хорошо, что мы не зашли во двор.

Когда мы собираемся наконец уходить, на город уже опускаются сумерки. Напоследок Лева критически осматривает меня.

– Тебе бы еще роста убавить, и полный порядок, – усмехаясь, говорит он. – Чтоб не бросаться в глаза. Первая заповедь в нашем деле.

– Трудновато, – отвечаю я. – Но если ты велишь…

– Ай, бросьте, – машет рукой Лева. – Калеки мне тоже не нужны.

– Мальчики, только будьте осторожны, – говорит Лена и, обращаясь ко мне, добавляет. – Мне еще не хватает, чтобы что-то случилось с тобой.

– Сестренка, у тебя, кажется, сдают нервы, – ласково говорю я и, словно ребенка, глажу ее по голове. – Ну, ну. Все будет в порядке.

А Лева, наш застенчивый, немногословный Лева, вдруг выдает целую речь, весьма, кстати, удачную.

– Чуть не забыл, – говорит он. – Мы сегодня звонили в Москву, в ваше хозяйство. Майор Цветков велел поздравить вас с праздником и передать, чтобы работали спокойно. Ваш друг, капитан Откаленко, чувствует себя нормально. Тоже просил передать вам привет. Через два дня его транспортируют в Москву, к его старикам. Вот так.

Мы с Леной переглядываемся, и она чуть вымученно улыбается.

Мы выходим из нашего шикарного номера и торопливо сбегаем по широкой, выложенной ковром лестнице, мимо удивленного нашим видом швейцара в золотых галунах и говорливой толпы иностранных туристов. У подъезда нас дожидается машина.

Когда мы усаживаемся, Лева говорит:

– Теперь я тебе обрисую, куда мы идем, – он на секунду умолкает, словно набираясь сил для такого длинного рассказа, потом, закурив, продолжает. – Вообще-то говоря, довольно-таки неказистый пивной бар на Пересах. Но! – Лева предостерегающе поднимает палец. – Директор вполне надежный человек. Это раз! Очень удобное помещение, выходы, подсобки. Это два! Сейчас все увидишь. Но главное – это три! Кое-кого там поят в долг. И кормят тоже. Мировые музыканты. Бывают и «королевы», умереть какие! Ну и всякие нужные и интересные встречи. Словом, реклама идет. Среди этой публики, конечно. Никто из приезжих не минует этой точки. А из своих и подавно. Появляются и весьма опасные. И это их последний загул. Мы между собой так это место и зовем: «Точка, и ша!». Но ни одного мы там не берем. Что ты! Там все чисто и безопасно. Мы их берем далеко и совсем в других местах, когда они уже забыли, что провели вечерок в той точке. Ведь есть и другие места, где они у нас «отметились», – в голосе Левы звучит больше злости, чем лукавства. – Но вот что имей в виду. Между собой они там толкуют и счеты сводят.

– Галя хочет завтра пойти туда со мной, – говорю я. – Показать кого-то.

– Во, во. Где же и показывать, как не там, – кивает Лева. – Но сначала мы сами все посмотрим, и ты маленько освоишься, – и с ударением добавляет: – Сидеть будем отдельно. Мы не знакомы.

– Понятно.

Машина между тем все петляет и петляет по ярко освещенным, шумным улицам. Кругом много народа. И конечно же, всюду смех и веселье. Одесса не может праздновать тихо и чинно, у одесситов не тот темперамент.

Наконец машина останавливается.

– Дальше пойдем пешком, – объявляет Лева. – Нам рекламы не надо, мы не пижоны.

Мы проходим два или три тихих квартала, поворачиваем за угол и неожиданно попадаем на довольно людную площадь.