Инспектор милиции

В станице жило оседло несколько цыганских семей, в том числе семья недавно умершего брата Арефы. Ко­нечно, глупо предполагать, что конокрады выставляли на торг Маркиза в Альметьевской. Это все равно что нести в комиссионный магазин украденные у продавца часы.

Но в Альметьевской были друзья и родственники Аре­фы. К ним часто приезжали гости, через которых можно было узнать о Дратенко или Сергее, если бы те где-ни­будь объявились.

Отправься я в станицу один, ничего не узнал бы. Прав был Арефа, говоря, что без него мне было бы труд­но искать Ваську и Сергея.

Альметьевская по сравнению с Бахмачеевской выгля­дела настоящим городом. Много двухэтажных домов, ас­фальтированные улицы, парикмахерские, большая баня.

На окраине, возле рынка, возвышалось здание заво­да, над огромной трубой стоял столб темного масля­нистого дыма.

Хаток с завалинками и палисадниками, с соломенны­ми крышами было не много.

К такой вот хате мы и подъехали.

Арефа сразу как-то изменился. В нем появилась вро­де бы и подтянутость, но и что-то согнуло его, страдаль­ческая сеть морщин легла на лоб. Это понятно. Совсем недавно он подъезжал к этому дому, чтобы увидеть своего младшего брата, покоящегося в гробу.

По замусоренному, давно не метенному двору стайка­ми бродили куры и с любопытством посматривали на нас, склоняя головы набок.

— О чоро Андрей! — вздохнул, оглядываясь, Арефа. Сразу было приметно, что хозяйство осталось без тре­бовательного хозяйского присмотра.

Из хаты вышел черноволосый мальчик, румяный и толстый, с початком вареной кукурузы в руках.

— Неужели тебе трудно загнать птицу в загород­ку? — крикнул на него Арефа.— Виноградник поклюют.

— А что? — лениво огрызнулся тот.

— Мать бы пожалел.— Арефа легонько шлепнул его по затылку.— Ну давай побыстрей…

Было видно, что кричать особенно Денисов на этого увальня не хотел. Жалел мальчишку. Сирота.

Паренек, не выпуская из рук початка, лениво затру­сил по двору, сгоняя кур в отведенный для них закуток.

Арефа мялся. Я почувствовал, что ему хотелось войти в дом одному, без посторонних. Тем более — без мили­ционера.

— Сбегай за матерью!—приказал он племяннику, когда тот наконец справился с птицей.

Мальчик, продолжая грызть кукурузу, двинулся со двора.

— Попьем чайку? — предложил Арефа. А весь его вид и взгляд говорили обратное.

— Спасибо за приглашение, но, я думаю, вам лучше поговорить со снохой с глазу на глаз. По-свойски. Я только могу помешать.

— Что же, верно,— быстро согласился Денисов. Он немного подумал.— Но ты возвращайся поскорей. Обя­зательно. Перекусим.

— Час вам хватит? — спросил я.

— За милую душу.

— Если, конечно, надо, я могу погодить…

— Хватит, хватит,— махнул рукой Арефа. И, похло­пав себя по животу, добавил: — Ему годить не прика­жешь. Ты, значит, помни—Мирикло, сноха моя, что-ни­будь сообразит.

Я отъехал от двора, ругая себя за недогадливость. Вообще появляться здесь в форме было глупо. Уж где-где, а в деревне языки работают неутомимо… Но Арефа тоже хорош. Мог предупредить. Или опять шпилька? Догадайся, мол, сам. Иди разбери этого Арефу…

Все же, что ни говори, деликатный он человек. И при­глашение его было деликатным. И в то же время настой­чивым. Может, и нет никакой хитрости у него за душой?

…Лейтенант, дежурный Альметьевского РОВДа, ни­чего не знал о моем приезде, хотя Мягкенький заказал вчера при мне телефонный разговор с местной милицией.

Лейтенант что-то писал, и ему было не до меня.

— Может быть, начальство в курсе?

— Зам у себя. А начальник в отпуске. Что тебя занес­ло в такую даль?

Дежурный был вряд ли старше меня. Мог бы. от­нестись и повнимательней.

— Парней двух разыскиваю,— небрежно бросил я.— Пропала лошадь… Цыгане, они…

Он вскинул на меня глаза и, испуганно оглянувшись, тихо проговорил:

— Ты тут потише. Капитан наш как раз из них, из цыган, будет…

Я покраснел. Вечно попадаю в неловкое положение с этой моей несдержанностью. Хорошо, что в дежурке больше никого не было.

После такого конфуза я шел к капитану весьма при­стыженный. Савченко, так звали лысеющего, средних лет капитана, встретил меня сдержанно, как подобает по ранжиру.

Мягкенький говорил именно с ним.

— Ладно,— подытожил зам, когда я, краснея и сби­ваясь, изложил ему цель приезда.— Спали вы, товарищи, долго. Много воды утекло… Знаете, сколько людей про­езжает через Альметьевскую? Сотни и даже тысячи! Н-да, сладко почивали…— Он задумался.— Вообще та­ких что-то не припомню. Мы этих аферистов знаем всех. А тот Сергей Денисов, случаем, не родственник нашего Денисова? Который помер недавно?

— Племянник,— подтвердил я.

— Скажи-ка! Как будто семья примерная. Отец его там у вас, кажется, в правлении колхоза?

— В сельсовете,— сказал я,— депутат.

— Смотри-ка,— усмехнулся Савченко.— Как это по­лучается? Не уследил, выходит?

Мне стало обидно за Арефу. Через каких-нибудь пол­часа я буду сидеть с ним за одним столом, пить обяза­тельный для гостей чай…

— Мы считаем… В основном интересуется лошадьми Дратенко…