Инспектор Вест начинает игру

— Будем надеяться, что вы правы. Что еще? Есть ли какие соображения касательно его компаньона?

— Когда мы возвращаемся назад, ко дню смерти Рэнделла, мы наталкиваемся на тот факт, что он получил заказ Перримана, что сильно удивило Джеремию Скотта. Перриманы замешаны в эту историю. Не все, конечно, но кто-то обязательно. В тот день Рэнделл виделся с Самуэлем Перриманом. Я бы сказал, что Рэнделл сообразил, что произошло. Заказ ему был дан, чтобы замазать рот. С Самуэлем поговорить необходимо, но только после матча. Как смотрите вы на то, чтобы я достал вам билет на центральную трибуну, сэр? Хотите пойти?

На следующее утро Джеймс Вилсон уехал с фабрики около половины десятого и повел машину к Лондону. Через каждые три мили о его передвижении сообщали различные патрульные машины. Одна все время держалась поблизости.

По Лондону полицейская машина, ничем не отличающаяся от любого частного автомобиля, ехала за его блестящим «Альвизом» через весь Вест-Энд и Сити, пока он не остановился перед головной конторой Перримана. Вилсон не вошел в здание, а вместо этого перешел на другую сторону в небольшое кафе, где к нему сразу же подошел невысокий невзрачный человечек. Было самое начало первого. Они заказали ленч.

Детектив в элегантном сером костюме занял место за соседним столиком. Всего разговора он не слышал, хотя отдельные фразы долетали до него отчетливо. Одна особенно поразила его. Произнес ее Вилсон: «Через неделю они не будут знать, на каком свете они. Операции этой недели были детской игрой».

Этот и другие обрывки разговора были в точности переданы Роджеру в Грейвен-коттедж. Он приехал туда в половине второго, когда на стадионе было всего лишь несколько сот зрителей.

Вскоре трибуны начали заполняться.

Глава 28 Последний удар

На всех стадионах футбольной ассоциации собрались огромные толпы посмотреть последний матч сезона. Полиции вроде бы было не больше, чем всегда, потому что большей частью они были в гражданской одежде. Несколько человек стояли у турникетов, поблизости от продавца «левых» программ.

Внутри каждого стадиона можно было наблюдать любопытную картину.

Каждый человек, приобретший программу у подозрительного продавца и затем заплативший за вход, беспрепятственно проходил внутрь. Здесь его деликатно трогали за плечо и препровождали в огромную палатку, воздвигнутую поблизости специально для этой цели. Большинство задержанных были до того ошеломлены, что даже не пытались протестовать. Некоторые попробовали удрать, но не смогли вернуться через турникет, а все остальные выходы были перекрыты. Всего одному удалось прорваться через полицейский кордон в Фулхэме. Среди общей массы попадались и невинные любители футбола, но им не помогли никакие протесты.

Когда подошло время начинать игру, к стадиону стали подходить грузовые машины с крытым верхом и увозить задержанных на допрос. Виновных посадят, а невинных выпустят с соответствующими извинениями по домам.

Продавец «левых» программ на этот раз стоял на другом месте, ближе к верфи. Это был немолодой человек невысокого роста, чем-то напоминающий побитую собаку. Он явно нервничал.

Вест и Чартворд сидели рядом. Самуэль и Эммануэль Перриманы занимали свои обычные места. Увидев Роджера, Джеремия Скотт ему хитро подмигнул. Пил и другие Ярдовские сотрудники расположились около выходов. В третьем ряду сидел улыбающийся Джеймс Вилсон подле Акермана, покупателя фирмы «Перриман».

— Все здесь? — спросил Чартворд.

— Да, — ответил Вест, имея в виду тех, кто его интересовал. — Сижу и ломаю себе голову, за кем мы охотимся, за Акерманом или Перриманом?

— Н-да, кто-то из них…

— Я почему-то думаю на Самуэля. Я… — Его слова потонули в громе приветствий команде Бромвича, только что показавшейся на поле. Новый рев — это выбегают фулхэмцы.

Как раз в это мгновение на вершине лестницы показалась невысокая, нескладная фигура продавца «левых» программ. Вест замер и кивком головы указал на него Чартворду. Человек бочком пробирался мимо Пила, который как раз стоял в этом проходе, дошел до третьего ряда и тронул за плечо Вилсона. Вилсон поднял голову и взмахнул рукой, показывая, чтобы человек уходил. Но тот наклонился вперед и что-то зашептал ему на ухо. Наверняка сообщил о действиях полиции.

На поле два капитана пожимали друг другу руки, рефери положил монету на ноготь большого пальца. Право выбора выиграл фулхэмский капитан.

Он указал облюбованные ворота, вызвав новый рев на трибунах.

Вилсон и Акерман одновременно вскочили. Пил и два констебля в униформах загородили выход. Вилсон, увидев полицию, неожиданно двинулся вперед, оттолкнув двух людей, сидевших перед ним, по плечам зрителей первых рядов он стал пробираться к полю. Он не обращал внимания на возмущенные крики и почти добрался до первого ряда. Акерман попытался проделать то же самое. Но Пил схватил его за руку. Теперь уже зрители вскочили, протестуя против такого хулиганства. Продавец программ присел и попытался юркнуть к выходу, но его сразу же поймал за воротник един из полицейских.