Инспекция. Число Ревекки

– И не думайте, – весело продолжил доктор, – что все это касается исключительно формирования душ человеческих. Сила обстоятельств проявляется в каждой мелочи, в каждой глупости, сопровождающей нас по жизни. Взять хотя бы… – Он огляделся, и взгляд его уперся в дымящиеся трубы крематория, видимые с каждой точки нашего пути. – Вот, извольте, с учетом прироста человечества когда-нибудь то, что мы сейчас делаем с их телами, я имею в виду суперфосфат для земельных удобрений, станет нормой. Возможно, еще пару десятилетий то, что мы перерабатываем кости сожженных трупов в удобрения, будет вызывать стылый ужас в обывателях. Но, поверьте, не пройдет и века, как они сами же запустят в дело переработку останков человека в какой-нибудь компост для садов или парков. Почему бы и нет? Вы знали, что разлагающееся тело человека – идеальное удобрение для роста всякого растения? Вы обращали внимание, как бодро растет поросль над могилами? И это будет более экологично, чем многокилометровые кладбищенские захоронения с тоннами поминального пластмассового мусора. Видите, снова обстоятельства: род человеческий множится, а земельные пространства – нет. Поэтому то, что когда-то считалось святотатством, придется признать необходимостью и даже, возможно, обязанностью.

Пример меня несколько позабавил, но я думал о предыдущих словах доктора:

– Все эти категории «зло», «добро» слишком сложны, чтобы рассуждать о них вот так…

– Ничуть, – тут же перебил меня Габриэль, покачав головой, – нет ничего проще, чем дать определение злу.

– Что ж, попробуйте.

– Пожалуйста. Вы знаете, что такое добро?

– Но ведь речь не о…

– И все же ответьте.

– Поступать хорошо?

– Безусловно. Так вот зло – знать, как это – хорошо, но делать наоборот. Или вот вам совсем уж явный ориентир: вы что-то примерили на себя и поняли, что не хотите, чтобы с вами это происходило. Неприятие и отвращение к подобным вещам, когда они происходят с вами, и есть самый верный индикатор, что это будет дурно и для других.

Некоторое время мы шли молча, раздумывая каждый о своем.

Я думал о том, что мне бы не хотелось, чтобы меня убивали, увечили, унижали, грабили.

13 сентября 202… Лекция № 2

Студенты в ожидании начала новой лекции уставились на фигуру, застывшую в солнечном свете на фоне огромного окна. В руках у преподавателя была неизменная монета. Наконец, оторвавшись от ее созерцания, он обернулся.

– Вы, верно, слышали о скандале в иракской тюрьме Абу-Грейб, где американские военные издевались над заключенными? Вскоре после него благодаря усилиям различных правозащитных организаций стало известно, что Абу-Грейб была лишь каплей в море. Истязания и пытки имели место повсеместно: лагеря Кроппер и Бакка, иракские тюрьмы в Мосуле, Самарре, Багдаде и Тикрите, оперативные базы в Афганистане. Доклад с подробным описанием пыток занял сотни тысяч страниц. Еще раз: сто тысяч страниц с описанием пыток. В двадцать первом веке. Святая инквизиция завистливо облизывается. Вот, например, легендарные «морские котики», которых вы наверняка видели в боевиках, в реальности обливали задержанных ледяной водой и запихивали в холодные металлические контейнеры во время допросов. Служебных овчарок натравливали на заключенных, приводя тех в ужас до такой степени, что они мочились в свои комбинезоны. Во время допросов заключенных раздевали догола, избивали, плескали в лицо химикаты, сворачивали в невообразимые позы, выворачивали конечности из суставов. Один из военных следователей в Ираке, который был непосредственным участником этого, позже пытался оправдаться, но, что самое поразительное, он пытался и объяснить. «Там это было нормой, – он говорил. – Ваша семья, ваши друзья – их там нет, они не видят, что там происходит. А там в этом участвуют все». И тут возникает закономерный вопрос, – преподаватель вскинул голову, – наш мозг двигает цивилизацию вперед или цивилизация заставляет развиваться наш мозг? Своеобразная дилемма курицы и яйца, в которой тонкая взаимосвязь обоих понятий весьма опасна при любом раскладе. Ведь что бы ни было двигателем в этой паре, когда сломается одно, это неизменно приведет к краху другое. Так что же там сломалось первично?

Интерес в глазах преподавателя был неподдельный, он не пытался подначить аудиторию, но его самого интересовала проблема, которую он нащупал.