Inspiraveris. Верни меня

Допиваю чай, оставленный Анной, и подхожу к платью. Похоронный наряд. Ведь так и чувствую себя внутри. Но для меня белый цвет означает иное, как и для нашего народа. Чистота. Девственность. Нетронутость. Юность.

Ни черта он не добьётся. Не добьётся от меня следования его правилам. У меня есть свои. Зло ставлю кружку на стол, сажусь на пуфик и смотрю на себя в зеркало.

И правда, отчего я никогда не задумывалась о своём теле? Почему даже мыслей не было, что другая, ведь Рима говорила, что бреет ноги папиной бритвой. А я только улыбалась ей. Стыдно было спросить, почему не растут волосы там, как и не подстригают меня. Мои волосы такой длины по талию, сколько я себя помню, и ни разу не выросли больше. Остановились словно. Теперь всё понятно. Только вот я не желаю быть такой, как они. Пусть умру, но погибну человеком.

Расчёсываю волосы гребнем и заплетаю по бокам косы, вплетая их сзади в волосы. Нечем закрепить, да этого и не хочется. Я не такая красивая, как Карла. И не такая экзотичная, как темнокожая девушка. Не нежная, как Анна. Обычная по сравнению с ними.

Дверь позади меня раскрывается, наблюдаю за этим в зеркало, как незнакомый мужчина с темно-рыжими волосами входит ко мне.

– Госпожа, приветствую вас, – произносит он низким голосом, опустив голову в поклоне.

Медленно оборачиваюсь к нему, опасливо смотря на незнакомца. Сказала же Анна, что сюда никто не войдёт. Замечаю в руках какую-то коробочку. Поднимает голову, смотря на меня с непроницаемым выражением лица, сверкая голубыми глазами.

– Господин просил передать вам этот дар в знак своего почтения и предложил надеть сегодня, чтобы порадовать его, – подходит ко мне и опускается на одно колено, протягивая плоскую коробочку.

Отодвигаюсь от него и беру в свои руки бархатную вещь. Раскрываю, и в свете огня вокруг горят алые камни на чёрной ткани. Колье, состоящее из крупных рубинов, настолько невероятно красивых и мёртвых, что это не вызывает радости.

– Также он хочет видеть вас в чёрном. Он уже ожидает, как и все наши гости, вас внизу, – продолжает мужчина, поднимаясь на ноги.

Подарками решил купить меня за то, что делает. Не бывать этому.

Захлопываю крышку и встаю.

– Заберите, – протягиваю ему обратно футляр, но он делает шаг назад.

– Заберите, я сказала. Мне от него ничего не нужно, как и этот вульгарный подарок. Пусть одаривает своих шлюх, а не меня, – резко произношу я, наступая на мужчину, и буквально бросаю в него коробкой.

– Но… госпожа, это оскорбление, – шокировано шепчет он.

– Пусть будет так. Он оскорбил меня больше. А теперь выйдите вон из моей спальни и передайте ему, чтобы никто не смел больше сюда входить без моего разрешения. Никто и никогда! Как и он! Вам всё ясно? – повышаю голос, а внутри клокочет обида и ярость.

– Ясно. Только у вас проблемы будут, госпожа, – хмыкая, мужчина подходит к двери.

– Вас они не должны волновать. Убирайтесь! – хватаю стакан и швыряю в него, но он попадает в закрытую дверь и с громким треском разлетается во все стороны.

Сжимаю руками голову, и хочется кричать от такого унижения. Подарок? Подарок за то, что соблазняет? За то, что изводит? За то, что хочу? Пошёл он к черту! К своим девкам!

Под властью праведного гнева и обиды подхожу к выбранному наряду. И наперекор всему надеваю белое платье, пыхчу, застёгивая молнию сбоку. Натягиваю сапоги и довольно улыбаюсь себе, зная, что это разозлит его, как и отвергнутое подношение. Ненавижу рубины и его ненавижу. Всех тут ненавижу!

Уверенно выхожу за двери, спускаясь по лестнице. Даже прохлады вокруг не чувствую, мне жарко от злости и от желания накричать на Вэлериу. Я знаю, что всё, произошедшее со мной этой ночью, было не иллюзией. Уверена на сто процентов – это он всё подстроил. Забрался в мою голову и хочет глубже. Нет. Никогда.

Быстро спускаюсь по лестнице и продолжаю свой путь по коридору, пока не достигаю ещё одной лестницы. Теперь медленнее подхожу к мужчинам, собирая свою волю в кулак. Гордо поднимаю подборок, когда передо мной распахиваются двери и вхожу в освещённый свечами зал, где играют национальные мелодии. Но они тут же затихают, как и шум в зале.

Все окровавленные лица повёрнуты в мою сторону, а я… глупая, обманутая и одинокая в своих терзаниях, медленно спускаюсь по двум ступеням и буквально несу себя к месту, где должна сидеть.

Пусть смотрят, пусть знают, что меня не сломить их правилами, не напугать больше. Контролировать себя и помнить – во мне течёт такая же кровь, и я тут единственная, кто поможет им. Не понимаю как, но всё же, моя роль главная. Так и играть её мне.

Мои глаза встречаются со светлыми, практически серебряными, полными молчаливой ярости и столетней силы. Удерживаю этот взгляд, вкладывая в свой всё презрение, которое испытываю к этому уроду.

Почему же так происходит, я хочу быть уверенной, но тело от адреналина и этой тишины потряхивает внутри? Сердце бешено скачет, когда расстояние между нами уменьшается.