Inspiraveris. Верни меня

Новый день. Что он принесёт мне? Какую ещё опасность и правду, снова разрывающую мою связь с матерью? Ведь сейчас я уже больше не скучаю. Приняла ли я тот факт, что вампиры существуют? Приняла. Приняла многое и хочу теперь узнать, какая настоящая роль отведена мне. Уверена, что меня вновь обманывают, скрывают правду. Если было бы дело только в крови, то не оставили бы меня в живых, не оберегали бы и не соблазняли. Но разве соблазнял ли Вэлериу меня? Нет, это тоже моя ложь, которой защищаю собственный интерес к нему. Первый раз в жизни меня заинтересовала греховная сторона нашего существования. Это для меня унизительно признавать, что страсть имеет место в моей душе к этому существу. А он пользуется моей неграмотностью в этих вопросах, смеётся надо мной внутри и развлекается со своими женщинами. Нет, надо оборвать. Прекратить зародившееся влечение. Чувствую, что ни к чему хорошему оно не приведёт. Только к темноте моей души.

Triginta septem

Приняв ванну и вроде бы уже отпустив этот порочный сон, я открываю шкаф, рассматривая медленным взглядом одежду. Откуда она? Он её выбирал? Но когда успел забить это маленькое пространство прекрасными творениями?

Не успеваю я развить мысль, как позади меня раскрывается дверь. Испуганно оборачиваюсь и вижу Анну, входящую ко мне с подносом, на котором стоит чайник и чашки.

– Добрый день, госпожа, – произносит она, ставя свою ношу на столик.

– Добрый. Откуда ты узнала, что я проснулась? – спрашиваю я, теснее затягиваю полотенце. Ищу глазами халат, который должен лежать на постели. Но его нет. Неужели, это была правда? Неужели…

– Петру попросил развлечь вас, пока не начнётся ужин. Ваше пробуждение для них не таинство. Сейчас в замке практически никого нет, – перебивает мои мысли. Поднимаю на неё голову, осматривая девушку.

– Он не убил тебя, – шепчу я.

– Кто? Вы о чём, госпожа? – удивлённо изгибает брови, обходя постель и останавливаясь напротив меня в светло-розовом одеянии, таком же прозрачном, как и всегда.

– Моего халата нет, значит, я не спала. Отключилась… и вы… ты… Карла… разорваны были, – бессвязно бормочу я.

– Ничего не понимаю. А халат, как и кубок ваш забрали слуги, наверное, пока вы спали, – улыбается девушка.

– Тут есть слуги? – теперь моя очередь удивляться.

– Конечно. Они убирают комнаты, когда все внизу на ужине или же пока отдыхают. Их нельзя заметить, на то они и слуги, – пожимает плечами.

– Понятно. Значит, всё же спала, – облегчённо вздыхаю и натягиваю улыбку.

– Конечно, я вашу дверь внизу ключом открыла. Мне его Петру передал. А связка есть только у слуг. Не бойтесь, к вам никто не войдёт без разрешения. Это приказ господина. Хотите чаю? – предлагает она.

– Да, только оденусь, – киваю, разворачиваясь к шкафу.

– Госпожа, скажите, а как вы ухаживаете за телом? Ваши ноги не покрыты волосами, которые нам приходится удалять? – неожиданный вопрос заставляет меня открыть рот, настолько откровенный, что я даже не знаю, что ответить.

– Хм, ну… они не растут. Мама говорила, что это генетическая особенность…

– Вашей крови, понятно. Да, я заметила, что и тела мужчин гладкие и никакие манипуляции с внешностью, вроде острига волос, не выполняют, – перебивает она меня, заливисто смеясь.

А я даже обернуться не желаю, покрываясь тут же краской стыда за такое откровение.

– А кто выбирал эти наряды? И откуда они? – меняю тему, вытаскивая белое платье, расшитое красными камнями и имеющее такой же крой, как у вчерашнего.

– Это наша одежда, которую в городе шьют портнихи. Мы не ходим в джинсах и мужской одежде, даже при поездке на лошадях. И Петру привёз эти платья сюда, он лучше всех знал, что вам подойдёт, – отвечает Анна.

– И, кстати, вы выбрали похоронный наряд. В белом у нас предают земле, а вот замуж выходят в разноцветных нарядах. Ярких и переливающихся драгоценностями, – хрюкает от смеха, пока я кручу в руках вешалку.

– А разве не такова моя участь? Раз его принесли сюда, значит, они ожидают именно этого, – хмыкая, бросаю платье на постель.

– Могу я задать вам ещё один вопрос? – спрашивает она и на мои плечи неожиданно ложится что-то. Вздрагиваю и перевожу взгляд на халат, которого не было. Резко оборачиваюсь к девушке, вдевая руки в рукава.

– Вы его не заметили, он лежал на пуфике, – объясняет она.

– Эм… хорошо… спасибо. Да, ты можешь задать мне вопрос, – киваю я, благодарно улыбаясь ей, и застёгиваю халат, срывая полотенце под ним.

– Как вы могли не задумываться о том, что ваша кожа идеальна? Почему вы не болеете, а ведь это было так? У вас дар к снам и слышите голос господина? С лёгкостью выучили латынь, которая даётся очень сложно любому? Это все указывает на ваше настоящее предназначение и прямое отношение к истинным, – на одном дыхании произносит она. Вздыхаю и бросаю полотенце на кровать.