Inspiraveris. Верни меня

– Наш? – переспрашивая, вхожу в комнату, где уже набрана ванна водой и в воздухе витает аромат роз.

– Да, ваш и господина, – подтверждает свои слова девушка лёгким кивком.

– То есть…

– О, госпожа, прекратите. Поверьте в это. Господин выбрал вас, как и я думала, как и мечтала, – ловит мой удивлённый взгляд, тихо смеётся. – Вы прекрасное дополнение друг другу. И пусть они говорят, что не могут чувствовать. Но я не верю. Если бы они были такими же холодными внутри, как и их тела, то сейчас бы вы не были тут. Меня бы не вызвал господин, чтобы я помогла вам. Он бы не планировал этот вечер с вами, не готовился, не давал указания музыкантам и поварам. Он бы не волновался.

– Вэлериу? Волнуется? – глупое хихиканье вырывается из меня.

– Ещё как, госпожа. А ещё я знаю, что он был рядом, пока вы отдыхали, и не наступил рассвет. Наш город только и говорит о вас. Правда, мужчины закрывали от нас то, что происходило вчера, но явление утром мокрого и злого Луки, вызвало радость. Даже Петру доволен. Карла и Дейла отпущены, как и я. В нас больше не нуждается господин. Это ли не подтверждает того, что вы вызвали в нём эти желания?

Смущаюсь, но в груди расцветает лёгкость и желание скакать по ванной, а лучше петь. И совсем не думаю, что это происходит в критический момент и затишье перед войной. Мои мысли, словно бабочки, порхают вокруг меня. И хочу улыбаться.

– Принимайте ванну, а затем я подготовлю вас и отправлюсь в город, – говорит Анна, закрывая за собой дверь.

Не медля больше ни минуты, сбрасываю халат и трусики, забираясь в ванну. Погружаюсь в воду, и на губах играет улыбка. Новости взбудоражили меня и дали надежду. Только вот я не имею права о ней думать. Неужели, я всё же влюбляюсь в него? Как это можно контролировать? Никак. Я уже впустила его в сердце. И жажда защищать, жажда причинить боль, жажда бороться имеет свой исток. Мысли о том, что ясно было сказано – любви в их сердце нет, и не будет, омрачает моё состояние. Но я не желаю рассуждать об этом. Не желаю даже мыслить. Пусть я влюблена, но ему это не следует знать. Может ли человек любить дважды? Да, он уже не человек. А если для людей предначертана только одна любовь в их жизни, то он уже исчерпал эту возможность. Но сейчас он другое существо и есть ли вероятность, что и для него отведена новая история? Есть ли возможность у меня раскрыть и оживить его холодное сердце? Хоть и говорил Лука, что ничего не получится. И в тот момент я поверила ему, потому что отчаяние моего сердца нельзя было контролировать. Слабость в соперничестве, когда ты уже втянута в этот водоворот, творят непоправимые вещи. Изменилось ли моё решение выбрать сторону? Нет. Даже чувства к Вэлериу не меняют моего восприятия. Тогда любовь ли это или обычное вожделение?

Погружаюсь с головой в воду, дабы скрыться от этих мыслей. Не хочу думать, не хочу анализировать, хочу просто жить, и пусть идёт все так, как идёт. А решать… решать буду потом.

Намылив голову и смыв всё с себя, оттерев кожу до красноты, выхожу из ванны и обматываюсь полотенцем. Зеркало, стоящее в углу, привлекает моё внимание. Подхожу к нему и отпускаю руки, полотенце падает на пол. Никогда не рассматривала себя вот так открыто. Голой. Считала, что это греховно. А сейчас же, как будто вижу себя впервые. Я не знаю, красиво ли моё тело, но уж точно до тех девушек с экрана компьютера в нижнем белье мне далеко. Меня не волнует даже собственное восприятие, а его. Он трогал, целовал меня там, царапал и чувствовал ли хоть что-то иное, отличное от того, что было с другими? Это для меня важно. Когда дотрагивался до груди, какие мысли были в его голове?

– Госпожа, – громкий стук по двери заставляет меня подпрыгнуть и подхватить полотенце, валяющееся на полу. Быстро обмотаться им и подойти к входу.

– Да, я уже всё, – отвечаю Анне, открыв дверь, возвращаюсь в спальню, где на постели уже лежит чёрное платье, переливающееся красными камнями.

– Невероятное, правда? Я такого ещё не видела. Столько драгоценностей и… и это для вас, госпожа, – произносит Анна с восхищением, а я не могу ничего сказать. Впитываю в себя красоту платья и понимаю, что обожаю рубины. Его рубины. Они как брызги крови, сверкают силой и насыщают вокруг меня воздух.

– Надевайте нижнее белье и платье, а я помогу вам застегнуть его сзади, – предлагает девушка. Кивая ей, подхожу к чёрным трусикам и отворачиваюсь от неё, чтобы натянуть на себя, поддерживая полотенце. Глубоко вздыхаю, сбрасывая с себя последнюю робость, и сдёргиваю клочок ткани, прикрывающий моё тело. Беру тяжёлый бархат и надеваю его. Анна подходит ко мне, застёгивая замок сзади. Приглаживаю ткань платья, облегающего крепко талию и свободно спускающегося к ногам, имеющего шлейф и чувствую себя королевой. Действительно, не человеком, а кем-то большим.