Inspiraveris. Верни меня

В молчании Анна предлагает мне руку и ведёт к зеркалу, усаживая на стул, и принимается за мои волосы. Расчёсывает их, пока они не блестят отголосками огня вокруг нас. Плечи оголены, и контраст чёрного с моей кожей делает похожей на них. Глаза сверкают от ожидания, даже не замечаю, что делает девушка с моими волосами, усердно заплетая их. Для него. Хочу быть красивой, красивее всех, чтобы увидел, чтобы понял, что я отличаюсь. На мою шею ложится цепочка с тёмными камнями, образующими миниатюрный крестик.

– Это…

– Господин просил вас доставить ему удовольствие и принять этот дар с его поклоном, – перебивает меня Анна, застёгивая тонкую цепочку.

– Откуда столько рубинов? Почему рубины? – тихо спрашиваю я.

– Рубины символизируют застывшую жизнь внутри этого камня. Холодное сердце и горячий огонь, который символизирует господин. Рубины у нас ценнее, чем бриллианты. Они дарятся только тем, кто приближен к господину. А это, – девушка указывает на крестик, – особенная вещь для него.

– Почему? – удивляюсь, поворачиваясь к ней.

– Я не знаю, но видела этот крестик у господина в спальне под куполом. Петру рассказывал, что это украшение привезли сюда после падения Сакре. И он не любит об этом говорить. Не моё дело. Но вы спросите у господина, может быть, тогда окончательно поймёте, насколько сильны вы над ним, – мягко улыбается, предлагая мне руку, чтобы подняться.

– Да, знаю, во мне кровь двух враждующих народов…

– Нет, госпожа, нет, – мотает головой, вновь перебивая меня, и подает сапоги из чёрной прозрачной материи.

– Я о другой силе. Женской. Почему мужчины так хотят убить женщин? Потому что сила их не только в гневе, но и в любви. Любовь может воскресить и убить. Любовь может многое, надо только поверить в её силу, – замолкает, подталкивая меня к обуви.

– Но…

– Мы уже опаздываем. Мы же не хотим, чтобы господин ещё больше нервничал, – замечаю, что специально меняет тему, не желая продолжать её. Только зачем? Зачем она твердит мне о любви, которая невозможна? Зачем она вновь заставляет меня задуматься над этим и опустить плечи, терзаясь в догадках и причинах?

– Давайте, я помогу вам. Мы, правда, очень опаздываем, – опускается Анна передо мной и быстро натягивает сапоги, я даже не успеваю возмутиться, как полностью готова, и девушка уже открывает дверь.

– Идите, – указывает на лестницу.

– А ты?

– А моя работа завершена, госпожа. Чувствуйте и не думайте. Хоть на один вечер позвольте себе то, чего в реальном мире не бывает. Удачи, – буквально выталкивает меня из спальни, захлопывая дверь.

Дотрагиваюсь до крестика, уже согретого теплом моего тела. Вздыхаю и киваю сама себе, спускаясь по лестнице. Отворив другую дверь, медленно иду по коридору. Останавливаюсь.

Правильно ли это? Может быть, я делаю непоправимую ошибку? Паника, которой сейчас я подвержена, заставляет издать судорожный вздох и зажмуриться. Прислушиваюсь к себе, стоя в этом красивом платье, наряженная для него. Что будет этой ночью? Готова ли я сама к этому? Не знаю.

– Аурелия…

Распахиваю глаза, оборачиваясь, но никого нет, только певучесть его голоса остаётся вокруг меня. Словно ждала именно этого. Его желания видеть меня.

– Я иду, – шепчу, продолжая свой путь. Уже быстрее, буквально бегу по лестнице, нервно улыбаюсь, слушая собственное сердце, которое так быстро бьётся в ожидании встречи с ним сегодня.

Медленнее спускаюсь по другой лестнице, замечая, что нет мужчин, охраняющих зал. Не горит свет вокруг меня. Только с каждым моим шагом двери медленно распахиваются, являя мне слабое золотистое свечение впереди и музыку, наполняющую мой слух.

Вхожу в зал и ищу глазами Вэлериу. Он стоит рядом со своим стулом и хочется рвануть к нему, такому красивому в этом чёрном одеянии с распущенными белоснежными волосами. Чёрная рубашка под горло, где сверкает рубиновая брошь. Кажется, что готова упасть от внутреннего напряжения и волнения, пока подхожу к нему. Что-то изменилось. В нём изменилось. Спокойствие, написанное на его лице, и улыбка, придающая ему невероятную привлекательность, действуют на меня сильнее, чем всё в этом мире.

– Аурелия, ты прекрасна, – произносит он, протягивая ко мне руку.

– Благодарю, Вэлериу. Ты тоже, – вкладываю в его руку свою, и он тянет меня к себе. Я и не сопротивляюсь, смотрю в глаза, сверкающие темнотой, которая притягивает меня.

– Как ты себя чувствуешь? – вежливо интересуется он, подводит меня к месту, рядом с его.

– Хорошо. Намного лучше, чем было там, – отвечая, сажусь на стул.

– Это всегда так будет? – спрашиваю я, пока он огибает свой стул и присаживается на него.

– К сожалению, да. До определённого момента, – кивая, он поднимает руку и щёлкает пальцами.

– До какого?

– Очень любезно с твоей стороны принять мой подарок, – одновременно произносим мы.

– Ах, да. Спасибо, платье и кулон очень красивые. Анна сказала, что эта подвеска была тут, пока ты лежал в могиле, – слова срываются с губ прежде, чем я, вообще, успеваю подумать о том, что говорю. Плечи Вэлериу напрягаются, он хмурится, но кивает.