Inspiraveris. Верни меня

– Лука, – шепчу, вспоминая слова Анны. Он хочет видеть меня, но его не пускают. Потому что может рассказать мне правду. Оказывается, он один и говорил её. Что ещё от меня скрывают?

Отворившаяся дверь позади меня отвлекает от мыслей. Замираю, когда щёлкает замок.

– Уходи, – хрипло произношу я, принося себе напоминание, отчего мой голос сел. Чувствую, что это он. Сердце ответило быстрее разума, и не желает затихать, когда внутри меня до сих пор так остро покалывает.

– Аурелия…

– Оставь меня, ты сделал то, что планировал с самого начала. А теперь можешь больше не притворяться, – резко обрываю я его, а в груди нет злости. И хочу испытать её, но одно разочарование на себя.

– Притворяться в чём, радость моя? Что я испытываю к тебе плотское вожделение? Я и не отрицал этого. И продолжаю желать тебя, – спокойствие его голоса приносит мне ещё больше мрачности внутри.

– Зачем? За что ты так поступил со мной? – шепчу, боясь обернуться. Боюсь, что как только увижу, то прощу свою обиду и унижение. Ту боль, которая продолжает терзать моё тело. Поэтому обнимаю себя руками, смотря в окно.

– Лучше было бы, если бы я рассказал тебе о том, что не имею права насладиться твоим телом и твоими поцелуями, твоим огнём без внедрения другого человека? Лучше было бы явить перед тобой того, кем я являюсь. Проклятым и без возможности быть тем, кого ты вообразила себе? Пошла бы ты тогда на это добровольно? Я подарил тебе воплощение твоих фантазий и не каюсь. Я не испытываю ни грамма раскаяния за то, что сделал. Я жажду ещё, – эти слова, сказанные на повышенных тонах, всё же заставляют меня обернуться.

– А должен! – вскрикиваю я и замираю, издавая испуганный вздох. Я ожидала всего, но не то, что парень будет полностью покрыт мазками запёкшейся крови и в разорванной одежде.

– Что с тобой? Это кровь? – шёпотом спрашиваю его, осматривая разодранную грязную куртку, взъерошенные волосы, торчащие в разные стороны. И лицо такое белое, что кровь кажется чёрной на нём, и она везде.

– Не это ли подтверждение моих истинных целей? Что я, в первую очередь, решил объясниться с тобой, а не привести себя в порядок, – разводит руки, чтобы я увидела, насколько изрезана его одежда, что в дырках на животе видна та же кровь, что и на лице.

– Что произошло? Ты ранен? – делаю шаг, но не могу больше, потому что боль сказывается, и кривлюсь от неё, задерживая дыхание.

– Тише, – буквально от нового толчка изнутри и падения на пол меня спасают бережно поднявшие руки.

– Почему… Василика… это она? – облизав пересохшие губы, спрашиваю я, всё ещё не придя в себя, смотрю на это испачканное лицо.

– Всё намного прозаичней, моя драгоценная, – опускает меня на постель.

– Женщины? – делаю новую попытку.

– Ещё ближе. Брат, – усмехается, приглаживая волосы.

– Лука? Он хотел видеть меня, а ты не дал ему…

– Какая ложь. Лука сейчас находится в лесу, наблюдая за территорией. Петру. Уж очень его оскорбило то, что ты была со мной, и не дало покоя, насколько сильно ты переживаешь утрату своей невинности. Что решилась отдать мне себя, а не кому-то другому. Ему.

– Петру? Не могу поверить. Зачем? – изумляюсь я.

– Чтобы не пустить к тебе, – пожимая плечами, садится рядом со мной.

– Ничего не понимаю, Вэлериу. Расскажи мне, прошу, потому что я должна быть зла, а не могу, только печаль в душе и боль. Почему так больно? – закрываю глаза, пытаясь справиться с новым потоком слез.

– Потому что твоя душа принимает свой грех иначе, чем другие девушки. Ты другая. Я буду честен, – поднимаю на него глаза, вижу, как он хмурится и мотает головой от своих мыслей. – Не ожидал такого. Я мог вообразить всё, что угодно, но не твой крик. Не то, что начнёшь сгорать, и не будет возможности помочь в этом. Всё произошло слишком быстро. Твои муки, нападение и мне пришлось решать. Твоё тело было без движения, но я знал, что тебе плохо, даже там. Это забирало мои силы и мою волю. Должен был подумать о том, что твоя кровь будет противостоять твоему решению.

– Как они узнали об этом?

– Через Констанцу предполагаю. Ты разрываешь связь с ними, и это злит их. Они хотели получить тебя такую же чистую, какой ты была.

– Они напали…

– Да, но ничего страшного не случилось. Дома восстановят, мужчины наготове…

– Ты встречался с ней. Зачем? – перебиваю его.

– С ней?

– Василикой.

– Я ни с кем не встречался, только укреплял позиции и расставлял ловушки, обсуждал с Лукой твоё состояние, и он тоже не знает, отчего такое происходит. А Петру сейчас не готов мыслить здраво, пришлось его немного успокоить. Мы пока не готовы отражать нападение и нападать сами. Я не готов, потому что твоя слабость передаётся мне.

– Но Анна сказала, что ты решил заключить мир.

– Нет. Не было такого, это выдумки Петру. Мне жаль, но обратного пути нет. Я не смею прикасаться к тебе глубже, пока не будешь лишена ты Его защиты. А теперь же больше нет ничего, что запретит мне ввести тебя в мой мир, полный пороков, – тянется ко мне рукой, но я отстраняюсь, отворачиваясь от него. Боль всё же не даёт мне простить. Внутри что-то противится этому, не разрешает мне мыслить об этом с ним больше.