Инсталляция (СИ)

Пройдя весь путь по указке сантехника, он упёрся в тупик. Не в дверь, не в перегородку — самую что ни на есть стену, проход к которой почему-то не запечатали. Четыре секунды растерянности, и от осознания, куда его послали на самом деле, бомж изверг сочный оборот и помчался обратно.

Туалет предусмотрительно пустовал. На месте писсуара — его бледные очертания на замусоленной стене, из трубы — ветхая тряпка, в зеркале — собственная перекошенная физеомордия. Провели!.. Подрезали на финишной прямой! Вот же…

— Сука!

— Кобель, — возразили из кабинки. От такого аргумента ярость Гаврила сдулась, как проколотый шарик. — Проходи, не стесняйся.

Голос незнакомый… Бомж подошёл к этой самой кабинке, третьей от входа и неуверенно дёрнул за ручку.

— Ты дурак? — высунулись из-под дверцы штопаные кроссовки.

Заперто. Тогда в соседнюю. Подумав, он закрылся изнутри.

— Садись, садись. Поговорим как цивилизаторы.

От взгляда на заляпанный унитаз Гаврил замялся. Всё бы ничего, но костюм… Надрав побольше бумаги, он расстелил её по ободку и совершил аккуратную, вдумчивую посадку.

— Ух-х!

— Быстро расслабился.

— Да мокро тут…

— Это к лучшему. Ты, говорят, ищешь посылку от бабушки Гоблин.

— И многие говорят?

— Кто надо.

— Ну, так?..

— Псы Абсолюта пронюхали про сквозные пути. Как — непонятно. В тоннелях разыгралось локальное «Ну, погоди». Пришлось укрыться у подземных рогачей.

— Твою налево!

— Выбора не было.

— Они забрали товар в качестве оплаты, — даже не спрашивал Гаврил.

— Да… — помедлили из соседней кабинки.

— Ну и что мне с вами делать? Товар прогажен ещё до опоздания, которое, к тому же, объективно…

— Объективно? Спорное утверждение, корешок.

— Ты?! — встрепенулся бомж.

— Нет. Один из нас. Куда рогачи сплавили твой «товар», известно. Сегодня в десять пройдёт аукцион…

— Могу предположить, что будет гвоздём программы.

— Вот и молоток.

— В Чёртовой башне?

— А где ещё?

— Уточнять — не материться. Время подскажешь?

В капель разболтанных сливных механизмов вползло ленивое шуршание по карманам.

— Начало в десять. У тебя тридцать семь минут. Я бы поспешил.

— Я бы тоже, — встал Гаврил, отряхиваясь от клочков налипшей бумаги.

За стенкой прогремел водопад сливаемой воды. Когда бомж выбрался к умывальникам, из третьей от входа кабинки не торчало ничьих кроссовок, а дверца повисла на петлях, приоткрытая.

Бывает…

Чёртова башня пребывала на отшибе Полуострова, в пяти минутах трусцой от станции «Ампир». Некогда высочайшее сооружение Чернокаменска влилось в россыпь многоэтажного новодела, и теперь лучший вид на неё открывался с другого берега Каменёвки. Могучая, грубо отёсанная, с нахлобученной как колпак крышей из алой черепицы, Башня хмурилась на город застеклёнными бойницами и упрямо проседала по полсантиметра в год. Пожалуй, единственным её украшением был ободок чёрного гранита под знаменитыми часами — очередной причудой петербуржского архитектора. В первую половину дня часы ходят против часовой стрелки. Достигнув двенадцати, они пробивают один-единственный раз и продолжают путешествие уже по привычной часовой, дабы, показав двенадцать, возобновить свой утренний маршрут. Стрелки ещё ни разу не доходили до венчавшей циферблат «13», хотя конспирологи из-под теплотрассы поговаривали, что с каждым годом стрелки заползают за двенадцать ровно на полсантиметра.

Новые владельцы старались обходиться без электричества; даже сегодня свет в окнах был тусклый и подрагивающий. К парадному ходу активно подгребали всё новые аукционеры — в основном, на помпезных иномарках, хотя некоторые, подобно Гаврилу, пешком и со стороны «Ампира». Без приглашения пускали только завсегдатаев, так что бомж пролетал сразу по двум пунктам.

Он обошёл Башню переулками, стараясь не попадаться на камеры, и с удовлетворением отметил жизнедеятельность у входа служебного. Персонал, не снимая белых рубашек с бабочкой, разгружал фуру с какими-то коробками. Гаврил расстегнул сумку на плече, достал оттуда бабочку, которой сразу обвязался, сложил пиджак на дно и спрятал сумку под ближайшие кусты. Затем проскользнул в слепое пятно системы наблюдения, чтобы невозмутимо зашагать по отмостке Башни к работягам.

— Снизу! Кто так берётся… Ниже! — вырвалось у него при виде двух модно причёсанных гребешков; они тащили прямоугольный ящик, уцепившись за верхние углы буквально пальцами. Белокожие руки предсказуемо трясло, и груз резко повело на встречу с асфальтом…

Гаврил бросился не раздумывая и в самый последний момент припал на колено. Деревяха плюхнулась на подставленные ладони, не сдвинув и на полсантиметра.

— Видите? — перевёл бомж взгляд с одного горе-носильщика на другого. — Снизу надо держать. Давайте, сползайте руками. Только аккуратно, занозы в нашей стране пока не запрещены.

Парни сориентировались и, поднявшись вместе с ящиком, бомж отправил их в свободное плавание.

— Чё зырим? — поинтересовался он у остальных; те были только рады поводу увильнуть от тяжёлой работы. — Сколько у нас, пятнадцать минут до начала?