Инстинкт и бессознательное

[261] В настоящей статье я свел воедино все те факторы, которые, с точки зрения сугубо практической психологии, играют ведущую роль в определении человеческого поведения. Многообразие вопросов, требующих внимания, обусловлено природой психики, отражающейся в бесчисленном множестве граней, и они суть выражение тех затруднений, с которыми приходится сталкиваться исследователю. Невероятная смутность психических явлений ложится на наши плечи всей своей тяжестью, когда становится ясно, что всякие попытки сформулировать исчерпывающую теорию обречены на провал. Предпосылки всегда выглядят намного проще. Психическое есть отправная точка всего человеческого опыта, и любое знание, обретенное нами, так или иначе снова возвращает нас к психике. Она – начало и конец всякого познания. Психическое выступает не только как объект изучающей его науки, но и как ее субъект. Это обеспечивает психологии уникальное место среди прочих наук: с одной стороны, налицо постоянные сомнения относительно того, является ли она наукой в привычном понимании, а с другой стороны, очевидно, что психология приобрела право ставить теоретические проблемы, разрешение которых окажется одной из труднейших задач грядущей философии.

[262] Боюсь, что в моем обзоре, по необходимости слишком сжатом, я оставил без упоминания множество прославленных имен. Тем не менее одно имя мне ни за что не хотелось бы пропустить. Это имя Уильяма Джеймса, чьи психологическая проницательность и прагматическая философия неоднократно служили для меня ориентирами. Именно его устремленное в будущее видение помогло мне осознать, что горизонты человеческой психологии на самом деле расширяются безгранично.

Инстинкт и бессознательное

Доклад на совместном симпозиуме Аристотелевского общества, ассоциации исследователей разума и Британского психологического общества в Бедфордском колледже Лондонского университета в июле 1919 г. Текст впервые опубликован в «Британском журнале психологии» (номер X, 1919, стр. 12–26) на английском языке. На немецком увидел свет в сборнике «О психической энергии» (Цюрих, 1928), с коротким дополнением в конце перепечатан в сборнике «О психической энергии и сущности сновидений» (Цюрих, 1948).

Инстинкт и бессознательное

[263] Тема данного симпозиума так или иначе затрагивает проблему чрезвычайно важную как для биологии, так и для психологии с философией. Но если мы хотим обсуждать связь инстинкта с бессознательным, необходимо прежде четко определить наши термины.

[264] Что касается определения инстинкта, я хотел бы подчеркнуть значение реакции по принципу «все или ничего», отмеченной Риверсом[183]; мне представляется, что вот эта особенность инстинктивной деятельности имеет особое значение для психологического рассмотрения проблемы. Разумеется, я ограничусь этой стороной вопроса, поскольку не считаю себя достаточно компетентным в биологии и, следовательно, не вправе рассуждать о биологическом аспекте. Но, попытавшись дать психологическое определение инстинктивной деятельности, я осознал, что не могу всецело положиться на реакцию по принципу «все или ничего», и причина здесь следующая: Риверс характеризует эту реакцию как процесс, лишенный градаций интенсивности применительно к условиям, его породившим. Эта реакция протекает с собственной интенсивностью при любых условиях и нисколько не пропорциональна воздействию исходного раздражителя. Когда мы обращаемся к психологическим процессам сознания, чтобы установить, существуют ли среди них такие, интенсивность которых совершенно несоразмерна силе раздражителя, то оказывается, что у человека их множество – это, например, и чрезмерные аффекты, и впечатления, и преувеличенные позывы, и далеко заходящие намерения, и все прочее в том же роде. Отсюда следует, что всю совокупность этих процессов нельзя классифицировать как инстинктивную, а потому нам требуется какой-то другой критерий.